Снежный мальчик

– А еще бывают превращения забавные. Например, когда надменное и отважное превращается в испуганное, а затем – в недоуменное, – сказал Бешеный ключ и засмеялся.

– Как это?

– А вот так! – Бешеный ключ легонько стукнул пяткой по дверце "Мерседеса".

Дверца открылась, и окрестности огласились улюлюканьем заработавшей сигнализации.

– Они только что сидели с чрезвычайно надменными физиономиями! – с мальчишеским восторгом воскликнул Бешеный ключ и захлопал в ладоши. – Кофий кушали! А теперь стремглав бегут сюда! Смотри, как быстро надменное превратилось в испуганное!

Только он это сказал, как из дверей особняка выбежал пузатенький господин с седенькими бакенбардами и вытаращенными от испуга глазами. Следом за господином, отчаянно перебирая ножками, из дверей выскочила коварная гостья госпожи Виктории, некогда ополоснувшая свой палец в ее чашке.

– И эта здесь, – поморщившись, сказал Ром.

Пузатенький господин подбежал к "Мерседесу" и с недоумением уставился на приоткрытую дверцу.

– Испуг сменился недоумением, – заметил Бешеный ключ. – Не правда ли, весьма забавно? А ведь такой важный господин! И притом отважный до невероятности. Такое проделывает… Вот уж кому не позавидуешь, когда он окажется среди ушедших… Однако же проделывает и возмездия ничуть не боится! Храбрец редкостный. А теперь – смешно сказать – пустяка испугался. Подумал, машину угнали. Потеха, да и только!

– Виктор, что случилось?! – спускаясь по ступенькам, спросила коварная гостья.

– А черт его знает, – сказал пузатенький господин и захлопнул дверцу.

Улюлюканье закончилось, но тут же и возобновилось, потому что Бешеный ключ вновь легонько стукнул пяткой по замку, и дверца вновь открылась.

– Ничего не пойму, – сказал пузатенький господин, решительно захлопывая дверцу.

Секунду-другую было тихо, а потом "упрямая" дверца открылась, и окрестности вновь огласились улюлюканьем.

– Черт побери! – пузатенький господин надул щеки и в сердцах захлопнул дверцу "Мерседеса".

– Что у вас там происходит? – это спрашивала госпожа Виктория. Она стояла у раскрытого окна и смотрела во дворик.

За ее спиной в глубине зала темнела фигура. Это была фигура Маятника, ставшего Хозяином.

Глава V Сила букв

Оставив Бешеного ключа за забавами, Ром направился в дом.

"Попрыгай, попрыгай, глядишь, жирок-то и растрясется!" – услышал мальчик мысли охранника, который стоял в дверях и, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдал за суетившимся у "Мерседеса" пузатеньким господином.

Ром вошел в особняк и двинулся на голоса. Он уже бывал здесь: те же сияющие паркетом коридоры и просторные залы с разноцветными витражами, рыцарские доспехи и чучело африканского льва.

– Ликуй, надменный безумец, убивающий ради развлечения. Ликуй, пока не настала твоя очередь, – сиплым голосом сказало чучело льва, когда мальчик проходил рядом с ним.

– Ты ошибся, я Снежный мальчик, а не безумец, убивающий ради развлечения, – сказал Ром.

– Нет, я не ошибся. И хотя я давно уже слеп, всегда узнаю тебя.

– И все-таки ты меня с кем-то перепутал.

– Меня убила твоя пуля, – продолжало чучело, не обратив внимания на слова Рома. – Но память моя осталась жива. И днем, и ночью я тоскую по родине, куда уже никогда не вернусь. Когда-нибудь ты узнаешь, что значит помнить и тосковать по недостижимому! И тогда я буду отмщен!

Не желая пускаться в разговоры с явно безумным чучелом льва, Ром продолжил свой путь.

Миновав коридор со старинным зеркалом, в котором падал снег, и по белому полю скакали всадники, он вошел в комнату, где разворачивались весьма любопытные события.

Посреди комнаты стоял огромный стол, накрытый пледом. На нем ленивой дугой возлежал кот Лео. Вокруг кота стояли открытые баночки с чернилами и вазончики с вареньем, по всему столу были разбросаны листы белой бумаги, карандаши, ручки и кисти.

Возле стола в кресле сидел мужчина в белом халате. "Ты будешь писать! Ты обязан это сделать! – думал мужчина, не сводя с дремлющего кота глаз. – Ты обязан писать! Ты будешь это делать! Вот ты окунаешь лапу в варенье и пишешь слово "я"…"

Вдоль стола с серьезнейшим видом медленно прохаживалась журналистка с фотоаппаратом на плече. "Эх, вышли бы они все отсюда хотя бы на минутку! – с досадой думала журналистка. – Я бы такой репортаж, такую сенсацию закобянила! Уж я бы такое написала и нарисовала за этого паршивца, что все просто ахнули бы".

У окна, внешне спокойная, стояла госпожа Виктория. "Он приехал, мне нужно что-то делать, что-то делать, – думала она. – Хорошо ли я выгляжу? Сейчас это особенно важно". Все ее мысли занимал Маятник-Хозяин. Госпожа Виктория была полна им, как спелая груша соками. Она забыла обо всем, даже о сыне, мальчике лет пяти, который стоял рядом с Маятником-Хозяином, возложившим на его голову ладонь.

– Папа, хочешь я прокачу тебя на машине? – спросил мальчик и поднял голову.

– Что ж, – Маятник-Хозяин неопределенно повел плечами.

Мальчик в восторге выбежал из комнаты, его шаги зазвенели в залах и коридорах особняка.

– Если папа не хочет катать сына, то пусть хоть сын покатает папу, – с насмешкой сказала госпожа Виктория.