Снежный орнамент (СИ)

Теперь и время шло как-то по-другому. Без напрасной тревоги, отягчающей грусти, разве что с некоторым волнением. Гермиону теперь несильно заботило, что она снова в тёмных, несуразных очках, что ей придётся дольше пробыть на больничной койке и употребить всяких горьких зелий. Всё поправимо, со зрением поможем мадам Помфри, а с учёбой… впереди Рождество, а потом она наберётся книг, и сама ещё всё наверстает. Нет, Гермиону теперь занимал только Гарри. Случившийся между ними поцелуй нельзя было трактовать как-то по-иному. Они оба испытывают к друг другу симпатию. А если хорошенько подумать, то и не так, как-то неточно, судя по тому, как колотится сердце при воспоминании о минутах их близости и перехватывало дыхание в те самые мгновения, одной лишь «симпатией» это всё не назовёшь. Стесняясь произнести громкое и так часто осуждаемое ей раньше выражение вслух, Гермиона вдруг подумала, что всему произошедшему есть только одно объяснение – она влюбилась. И это взаимно. На щеках от одной такой мысли вновь вспыхнул румянец.

– И кто же этот молодой человек?

Гермиона вздрогнула от одного голоса мадам Помфри, но, как оказалось, целительница обращалась вовсе не к ней.

– Или, надо полагать, это дело рук одной из соперниц?

Ответа почему-то снова не последовало, лишь послышался всхлип и слова утешения, что вроде как не из-за чего расстраиваться. Гермионе, не занятой сейчас совершенно ничем, кроме размышлений, стало любопытно, кто это и каким образом «поплатился» за чувства. За мадам Помфри сложно было разглядеть, с кем она говорила, параллельно применяя магию, но не требовалось и большого ума, чтобы сообразить, что на одной из соседних коек расположилась ещё одна девчонка.

Стоило только целительнице отойти, чтобы приготовить необходимое зелье, как Гермиона безошибочно узнала в девушке одну из студенток Гриффиндора, больше известную тем, что её, как и Джинни, привлекали только сильные личности. И если у младшей Уизли до последних лет в голове существовал только один герой, то у девчонки неподалеку ещё с первых курсов восхищение возникало и росло столько, словно его регулярно варили в котле. Она восторгалась и умелыми игроками в квиддич, и некоторыми старостами, и наследниками влиятельного рода, и всякими чем-то известными личностями, нисколько не скрывая при этом, что в будущем вполне хотела бы с кем-то из них «сойтись». Странное желание, но и кто не бывает без причуд? Всё это, однако, никак не объясняло сейчас, почему её губы сильно распухли и отливали неестественным фиолетово-синим цветом.

– Ромильда? – удивилась Гермиона.

Увидев её, Ромильда вздрогнула и, сильно смутившись, тут же прикрыла ладошками нижнюю часть лица. Да, выглядеть нелепо – очень неприятно. Гермиона понимала её как никто и жалела.

– Что случилось? Кто с тобой это сделал? – спросила она и поднялась с койки.

От одного её приближения Ромильда взвизгнула, подскочила на ноги и попятилась к выходу.

– Ты чего? – поразилась Гермиона, искренне желая её как-то поддержать. – Ромильда, я всего лишь…

– Н-не надо! Я… я больше не буду! Никогда-никогда! Обещаю! – жалобно заверила девушка, достигнув двери.

В этот же момент вернулась и мадам Помфри.

– Что происходит? Мисс Грейнджер, почему вы не на своей койке?

– Я… я всего лишь хотела… – пыталась объяснить Гермиона, но под строгий взгляд целительницы была вынуждена выдохнуть и вернуться на своё место.

– Мисс Вейн, вы тоже будьте так любезны.

Ромильда неуверенно уселась на самую дальнюю койку, и как она не старалась не подавать виду, Гермиона всё же заметила, что её била дрожь. Мадам Помфри напоила её зельем и пообещала, что к следующему утру будет достигнут должный эффект. Ромильда же пребывала в необъяснимой панике: продолжала лить слёзы, переспрашивать, точно ли всё вернётся в норму, не желала укладываться, как и объяснять, с кем она не поладила.

– Хотите разгуливать в таком виде по школе? – упрекнула её мадам Помфри, недовольная поведением девушки.

Ромильда снова закачала головой, и от Гермионы не ускользнул очередной косой взгляд, брошенный в её сторону. Целительница этого тоже не упустила.

– Если вас так беспокоит внимание, поставим ширму, – отрезала она, заметно устав безуспешно утешать.

Через пару минут она подошла к Гермионе и попросила её не распространять по школе, как нелепо выглядела девчонка неподалёку.

– Что вы, я же всё понимаю! – с чувством заверила девушка, всё ещё поглядывая на тёмный силуэт за ширмой.