Снежный плен 2 (СИ)

Я не мог открыть глаза, но слышал, как дрова потрескивают в нашем камине. Я наверно и Тома шаги слышал. От этого улыбка поползала по лицу. И хоть я не могу двигаться, я заперт в своем искалеченном теле, но я могу думать о том, что я обязательно помирюсь со своим ежиком. Но мне становилось все холоднее.

Вдруг запахло дымом. Наверно Георг снова что-то спалил. Рядом со мной кто-то ходит. Если Георг на кухне, значит это Том. Он волнуется обо мне.

Но почему мне так холодно?

А боль все сильнее. Тело немеет. Я чувствую, как чьи-то пальцы касаются меня, обжигают. И в секунду приходит понимание, такое странное, но правильное – это не Том. Его нет рядом. Снова треск сучьев, если камин растоплен, то почему мне так холодно?

А дымом пахло все сильнее. И кто-то вдруг начал кричать. И в диких криках я узнал голос Георга. А когда сжал ладонь, то обнаружил, что сжимаю что-то мокрое, холодное, похожее на снег. Снег? Я высунул язык и уткнулся им в... Снег.

Внутри все вмиг похолодело. Я приоткрыл один глаз. Все расплывалась. Картинка не хотела восстанавливаться. В мутном свете я видел пламя, я слышал крик Георга, несколько секунд и я разбираю его: «Помогите!» Сердце от чего-то подпрыгивает в груди, ибо этот крик наполнен необыкновенным страхом. Страхом смерти?

А потом кто-то снова прикасается ко мне, я чувствую, как меня переворачивают. Я вижу перед собой силуэт человека.

– Том... – и я еще могу говорить. Он ведь услышал?

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы разглядеть человека. И вновь вернулось понимание того, что рядом не Том.

– Кляйн... – понял я. Внутри меня что-то дрогнуло, будто порвалось, когда я обернулся и увидел, что пылают не дрова в камине, а весь домик. И все отчетливее я слышал крики Георга. Он был внутри. Потом картинка снова стала расплывчивой, но только от слез.

А потом до меня дошел и его голос:

– ... Их больше нет, Билл.

Сердце билось мерно. А тело почему-то совсем перестало откликаться на мои импульсы. Я хотел бы встать, но и повернуться не мог. Я хотел бы что-то сказать, но язык мертвой плотью лежал, не двинувшись. Мне было необходимо почувствовать, родной запах, но тут не пахло ничем, кроме гари.

Я видел, как дом, окутанный огнем, начинает рушиться. А голос Георга уже давно стих. Но мне казалось, что не прошло и минуты... Я не замечал, как быстро идет время.

Меня снова отпустили на снег. А когда ненавистная мне фигура отошла в сторону, то я смог увидеть светлеющее небо. Я видел. Глаза уже привыкли к влаге, которая стояла в них. Я понимал, что это конец, и наверно пора обратиться к богу. Я не планировал умирать и не знал, как это будет.

Он стоял надо мной. Смотрел.

– Билли, ты прости, что я не нашел другого выхода. Но одна молния не бьет два раза в одно и то же место. И в этот раз вы с Трюмпером не выберетесь из снежного плена.

А я молчал. Я смотрел, как из-за горизонта появляется красный диск.

Я не знаю, что такое смерть и не планировал ее. Я не знаю, что такое смерть и не планировал ее. Я не хочу умирать вот так. Мне нужен Том. Мне нужна его поддержка.

Том, родной, я так много хотел сказать...

Где-то рядом раздается волчий вой. И не один. Рычание.

– Прощай, Билли... – человек исчезает. А я так и остаюсь лежать на снегу, под небом.

Так вот, Том... Времени мало, но знаешь, ты все равно не услышишь этих слов. Наверно ты будешь думать, что я разлюбил тебя, что ты сделал мне слишком больно. И да, даже сейчас мне не так больно, как тогда... Как все это время без тебя. Но я не разлюбил. Не разлюбил.

Клацанье зубов. И мне не страшно.

Небо. Рассвет. Начало чего-то нового, Том. Мы обязательно начнем сначала. Но я не готов умирать вот так...

Avt ©

Солнце полностью поднялось над горизонтом, освещая уже остывшее пепелище и тело, что так и осталось лежать в луже собственной крови. Белоснежные покровы земли уже давно покрылись темными разводами, каплями, что когда-то мчались в его теле. Солнечные лучи скользили по порванной одежде, по разодранной в клочья коже. Согревали, пытаясь вернуть былое тепло.

Недалеко от кровавого побоища лежало пепелище. Поваленная крыша, угли, остатки бревен, которые были когда-то частью сооружения. Пепел лежал вокруг, придавая снегу серость и некоторую мрачность...

Том смотрел на это место и понимал, что это еще ничего не значит. Что Билл и Георг выбрались, а труп на снегу – Кляйн. Так ему и надо. Трюмпер смотрел. Не мог пошевелиться. И почему-то по впалым щекам бежали слезы. Он знал, что это не конец. Но почему-то в груди вдруг стало очень тихо, он не понимал, дышит ли он или уже забыл, как это...

Рядом стояли другие мужчины, что помогали в поиске Трюмперу старшему. И сам Алекс. Никто не двигался. Все молчали. Том ведь, когда пришел в себя, то отказался ехать в больницу, указывая путь к домику, которую Алекс итак прекрасно знал. Помнил.