Снежный плен (ЛП)

У него была склонность сдерживать меня. Дункану нравилось, когда я была беспомощна под ним, и мне нравилось видеть, как он выходит из себя, так жестоко трахая меня. Как будто это был наш последний момент вместе. Как будто он хотел впечатать себя в мое тело и в мою душу.

Дункан никогда не был нежным.

Он был ураганом, диким в своем преследовании и злым в своих прикосновениях.

Ему нравилось причинять мне боль.

И я научилась жаждать боли.

У директрисы случился бы сердечный приступ, если бы она узнала, что я делаю… что мне нравится делать.

Я вспомнила вчерашний вечер с Дунканом.

— Прижмись ко мне сиськами, — шипел он, просовывая между ними свой член. — Блядь, да. Вот так, — сказал он, раскачиваясь взад-вперед. Его лицо напряглось, и мне понравилось, как он потерял контроль над собой.

Не дождавшись разрядки, он выскользнул из-под моих грудей.

— Открой рот, высунь язык, — прорычал он. Дункан облокотился на мою грудь и вцепился в член, сильно и быстро толкаясь. Без всякого предупреждения он выплеснул горячую жидкость мне на язык, а остатки направил на мой рот, подбородок и горло, покрывая мою кожу своим семенем.

— Черт возьми, — выругался он.

Я проглотила его сперму и облизала губы, собирая еще.

— Я сделал тебя грязной, — сказал Дункан.

Я усмехнулась, чувствуя себя такой дерзкой и злой.

— Мне это нравится.

При воспоминании об этом мне стало жарко. Желание прикоснуться к себе было сильным, но мой оргазм принадлежал Дункану. Он был собственником моих оргазмов и властвовал надо мной. Но я не могла пожаловаться.

Днем у меня все болело. Ночью Дункан овладевал моим телом и заставлял меня кончать столько раз, сколько я не могла сосчитать.

Быстро приняв душ и переодевшись в другой сарафан, я вышла из спальни и направилась в библиотеку. Мое путешествие было прервано Дунканом, когда он поднимался по лестнице и остановился передо мной. Он был одет в дорогой костюм и начищенные кожаные туфли.

Я усмехнулась.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — ответил он.

Быстро оглядевшись по сторонам, я убедилась, что мамы нигде нет, и только после этого шагнула к Дункану. Я сжала его руку в своей.

— Я скучала по тебе, как только ты покинул кровать, — прошептала я.

Дункан нахмурился, но быстро скроил выражение лица. Он прочистил горло.

— Я тоже скучал по тебе, Сноу.

Я моргнула, а затем надулась.

— Где мой Дункан?

Его глаза потемнели, а руки легли мне на бедра, после чего он подхватил меня и впечатал в стену. Я задохнулась, а потом захихикала.

— Вот он.

Я обхватила его за шею.

— Моей мамы здесь нет. Идем в комнату…

Он выглядел так, будто спорил сам с собой. Что ж, я облегчу ему выбор. Я точно знала, что сказать, чтобы очаровать его.

— Я хочу пить, — прошептала я ему на ухо. — Может, ты сможешь помочь? Мне не нужна вода, мне нужна ваша сперма. Мистер Кинг.

Его пальцы впились в мои бедра. Я почувствовала, как его член затвердел и уперся в мой живот.

— Сноу, — простонал он. — Ты сводишь меня с ума.

Мои губы провели по его челюсти.

— У меня пересохло в горле.

— Что еще? — потребовал он. — Нужен ли я твоей киске? Как сильно ты хочешь, чтобы мой член был внутри тебя? Скажи мне, Сноу. Опиши мне это, и, возможно, я дам тебе это сегодня вечером, так, как ты хочешь.

Смущенная, я отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. Почему он так со мной разговаривает?

— Дункан?

К нам присоединился еще один голос. Он звучал далеко, обращаясь к Дункану откуда-то из особняка.

Наши глаза расширились. Моя мать?

О нет!

Дункан отпустил меня, и я, не оглядываясь, помчалась в сторону библиотеки. Я захлопнула дверь и с тяжелым вздохом прислонилась к ней.

Это было близко. Нас чуть не поймали. Последние четыре недели мы играли в прятки. Наш собственный маленький секрет. Я не знала, как долго это продлится, прежде чем моя мать узнает правду. Она и так относилась к нам с подозрением, но мы были очень осторожны.

Я не знала, к чему приведут эти отношения. Дункан никогда не говорил об этом, как и я. Он никогда не признавался в любви, но ему и не нужно было. Я чувствовала это в его прикосновениях.

Сегодня, в том коридоре, мы рискнули.

Но что-то еще не давало мне покоя.

Дункан был другим.

Конечно, всякий раз, когда мы находились в присутствии моей матери, он вел себя как Дункан, первая версия.