Снежный плен (СИ)

Подозрительно прищуривается. А я рывком отворачиваюсь к плите. Хватаю скворчащую сковороду и тут же со стуком роняю ее, разжав обожженную раскаленной ручкой руку.

– Мать твою… – выдыхаю я, тряся пострадавшей рукой и выключая второй газ.

Говорят, среднестатистический мужчина думает о сексе каждый раз, когда видит красивую женщину. Мне всегда казалось это преувеличением. Я никогда не был сексуально зависимым. Но сейчас готов согласиться с этим утверждением.

– Я думала, это у меня проблемы с выживанием, – Алиса критически рассматривает мою ладонь, по-хозяйски покручивая ее под светом светильника.

Быть может, от шока, а может, от ее неожиданной близости, я практически не чувствую боли. Макс, да ты тронулся! Тушуешься, как подросток. Соберись!

Поджимаю губы, пряча улыбку. Я никогда не дружил с женщинами. Совсем. И привык к тому, что женщины, которым я позволял оказаться наедине со мной в такой интимной атмосфере, уже были в состоянии сексуальной игры, результат которой был нам обоим ясен. Логика игры была понятной и напоминала больше ритуал перед сексом. А здесь, в этих случайных обстоятельствах, исключающих секс (а секс я исключаю!), я чувствую себя очень неуютно. И может, если бы Алиса эмоционально пошла по привычной мне логике сама… То я бы… Я бы…

Но она не идет!

И это очень хорошо – напоминаю я себе. Потому что влюбленная в меня девушка, рассчитывающая на серьезные отношения девушка или просто даже любовница в соседней квартире – это мой личный кошмар по нарушению моей автономности. Итак, логика этой игры в выстраивании коннекта с женщиной, не предполагающей «продолжения банкета», для меня нова… И это тоже щекочет нервы и придает азарта. И я пытаюсь спрятать неуместную улыбку.

– А с тобой не заскучаешь, да? – пытливо смотрит на меня девчонка, заливая мою руку пантенолом. – Главное, дееспособность не теряй. Нянька из меня хреновая. Я едва выживаю сама.

Сейчас, после душа, она выглядит еще моложе, чем мне показалось вначале.

И что меня так несёт? Ну, девчонка девчонкой!

– Ты одна здесь живешь?

– Прояви азы дедукции…

– Не самое подходящее место для молодой девушки. Почему такой выбор?

Мы вместе сервируем стол, я занимаюсь вином, Алиса – едой.

– Какой – такой?

– Удаленный…

– Хотелось сократить количество посещений.

И мне становится немного неловко от моего вторжения. Словно уловив это, она тут же отвечает на мой немой вопрос:

– Если будешь сильно напрягать, я скажу.

– Договорились, – киваю я. – Претендую только на ежедневный ужин. Обещаю сам его готовить.

– Остался без продуктов?

– Практически.

– Если обещаешь меня вкусно кормить, то можешь претендовать на завтрак и обед.

Вот и ладненько! Мы садимся на барные стулья вполоборота к стойке. Протягиваю ей бокал. Уплетая ужин, Алиса эмоционально постанывает от удовольствия. Постанывает…

– Признавайся, Бог послал мне профессионального повара?

У нее очень живая мимика и яркая манера говорить. Как и разрешил себе, я наслаждаюсь обществом.

– Судя по удовлетворенности клиента, завтра голодным я не останусь?

– Не останешься!

– Я не повар, – запоздало отвечаю я на вопрос.

– Уверена, что нет, – смеется она. – Ты начальник.

– С чего ты взяла?

– Твой свитер сейчас лопнет от рельефа. На такое надо ежедневно часы в спортзале тратить. Работающему человеку сложно выделить столько времени, только профессиональному спортсмену. Но ты не профессиональный бодибилдер.

– Откуда такой вывод?

– Ты не ловишь свое тело в зеркалах. А это значит, что в твоей жизни есть что-то поважнее спорта.

– Хм… Давай дальше. Кто я?

– Работаешь ты мало, если у тебя есть столько времени на спортзал, зарабатываешь много. Стиль одежды – представительский. Даже твои, надо отметить, брендовые джинсы выглядят как брюки. А часы стоят как моя машина. Минимум.

– Быть может, я просто жигало?

– Ты не жигало… На лице явная печать интеллекта, абсолютное отсутствие рефлекса угождать, а в манерах – отсутствие дешевых поз, подающих тебя на блюде с маслом, и профессиональных, уже подсознательно срабатывающих, подкатов. Тебе плевать, как тебя воспринимают. Ты сам себе начальник. А может, и не только себе.

– Та самая дедукция? – впечатляюсь я ее наблюдательности. – Отдельное спасибо за отмеченную «печать».

– Пожалуйста.

– Но я даже с ее помощью не могу сказать о тебе практически ничего.

– Давай воспользуемся «печатью». Кто я?

– Кто же ты?... – задумчиво смотрю я и, улыбаясь, следую по ее логике. – Проститутку тоже сразу исключаем.

– Почему это? – возмущенно ведет она бровью.

– «Отсутствие дешевых поз, подающих тебя на блюде с маслом». Если бы ты была проституткой, то явно не панельной, а дорогой. А они источают манкость и сексуальность, общаясь с обеспеченными мужчинами. У тебя это отсутствует.

– Я не сексуальная? – распахивает она свои глаза.

Отстраненность слетает, она расстроена по-настоящему. И это почти детское чувство разочарования так трогательно, что я позволяю себе полюбоваться им чуть дольше.

Зависнув в своих мыслях, Алиса кладет вилку на стол. И я, опомнившись, тут же пытаюсь внести ясность.

– Я сказал не это.

На самом деле девочка очень влекущая.