Снежный роман

Вдруг картина как-то плавно изменилась. Белое свечение окутало и поглотило всё. Какая-то неведомая сила вливалась в меня. Она пронизывала меня и витала вокруг. Состояние блаженства – вот что доминировало в пространстве и времени. Это продолжалось недолго. Вдруг яркая вспышка, как будто молния разрезала пространство, и я почувствовала, как холодный клинок ритуального меча лёг на мою голову. Свершилось… Геннадий заканчивал церемонию. Он передал ритуальный меч мне. Теперь он мой – моя защита и орудие от вражеских посягательств. Им можно пользоваться только в крайнем случае. Далее Геннадий вручил мне ритуальный нож для повседневного магического использования. Я произнесла клятву и благодарность за обучение. Всё – Рубикон перейдён, последнее Посвящение пройдено. Я могу иметь своих учеников и практиковать самостоятельно. Мы завершили ритуал и, покинув кабинет, отправились в комнату отдыха. Там был накрыт стол для чаепития. Геннадий был доволен, что всё прошло без помех и шероховатостей. Мы обменивались впечатлениями, которые испытывали во время ритуала. Геннадий рассказывал о своём Посвящении и своих видениях. Беседа была достаточно радостная и оживлённая, приправленная хорошей порцией юмора. Мы пили чай и наслаждались событием, которое было одинаково значимо и для меня, и для Геннадия. И среди всего этого пиршества Геннадий вдруг замолчал на мгновение, а затем начал говорить серьёзным тоном:

– Ольга, я собираюсь покинуть Россию. Моя семья уже в Испании, и я собираюсь уехать туда через полгода. Я хочу, чтобы ты встала на моё место и возглавила Орден. Ты можешь приступать уже с этого месяца. Мы будем работать вместе, и я передам тебе все дела. Когда я уеду, то ты будешь работать одна – прибыль 30% твоя. Что скажешь?

– Это очень неожиданно. Мне негде здесь жить, да и мать я оставить не могу. Она очень больна, и я всё делаю, чтобы она была счастлива. Это мой долг. Я могу попробовать работать у тебя несколько дней в месяц, и ты посмотришь, смогу ли я. Да и время нужно – подзаработаю на домик в Подмосковье, куплю и перевезу туда родителей, вот тогда я смогу работать в полную мощь. Ты можешь дать мне время?

– Дам… Только не тяни с этим. Мой отъезд теперь зависит от тебя. А теперь мы с тобой поедем в одно «серое» заведение на Старой площади. Я должен представить тебя. Тебе сделают предложение – отказываться от него нельзя. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Ого! А что от меня потребуется?

– Тебя протестируют, потом побеседуют, а потом… если их всё устроит, сделают предложение о сотрудничестве… Они редко беспокоят, так что тебе это не принесёт никаких неудобств. Рассказывать об этом никому не надо. Ну что, поехали?

– Как будто у меня есть выбор… Поехали…

По странному стечению обстоятельств мы очень быстро приехали к назначенному месту.

Геннадий позвонил кому-то, и вскоре за нами пришёл человек, который проводил нас в лабораторию. Мне дали несколько заданий, которые я выполнила без особых затруднений, затем пришёл мужчина, который долго беседовал со мной и задавал вопросы о моих способностях. Я отвечала и чувствовала, что это ещё не всё. После беседы на стол к мужчине принесли документы. Это был контракт и подписка о неразглашении. Меня уверили, что не будут без крайней необходимости беспокоить меня, а при необходимости готовы мне помочь. Вот так я снова начала «служить» – нежданно-негаданно. Меня сфотографировали и выдали удостоверение консультанта этого учреждения. Мне было даже немного весело – расту по службе…

Когда мы закончили с формальностями, было уже 3 часа дня. Геннадий подвёз меня к гостинице и поспешил в офис. Мне полагался заслуженный отдых – «война войной, а обед по расписанию». Я поднялась к себе в номер и позвонила шефу. Он был у себя в номере.

Как и договорились утром, мы собрались и пошли гулять в Александровский сад. Там и пообедаем где-нибудь. Борис Михайлович был расположен к рассказам, а я была благодарным слушателем. Мы бродили по аллеям, запорошенным снегом, погода благоволила к прогулке. Мне было приятно так гулять. Отличные отношения – без обязательств и запятых. Казалось, что мы давно друг друга знали. Я часто ловила себя на мысли: «Неужели он может быть подлым?» Хотя артистизм явно прослеживался в его поведении, но он казался убедительным. Если бы не моё умение «читать людей», то я бы поверила во все его рассказы о своей трудной жизни и несчастной любви. Кстати, несчастная любовь его и сделала таким. Если бы не она, он был бы обычным прорабом и ничего никому не доказывал в этой жизни. А сейчас он доказывал – себе, другим, а главное, ей, что он лучший, он особенный. Вот где движущая сила его поступков, которые часто заходят за рамки приличия, но завуалированы благородными порывами и намерениями. Женщины для него – лишь материал для создания мифа о своем мужском обаянии и сексуальной привлекательности. Слухи – вот что надо, чтобы она узнала…