Снежный шар

Той ночью я пробралась в гостиную, пока все спали, включила шестидесятый канал и кнопкой на пульте быстро убрала звук. Я стояла, стуча зубами, посреди холодной гостиной и вглядывалась в лицо Хэри. Я отметила, что глаза, нос и губы у нас действительно очень похожи. Ее улыбка и зубы тоже выглядели точь-в-точь как у меня. Так, может, на самом деле Хэри – моя сестра-близнец? Не знаю, как такое могло произойти, но что, если их с Онги подменили? О, звучит правдоподобно!

Я не находила себе места: как проверить эту догадку? Мне до смерти хотелось подойти к маме и спросить: «Мама, скажи, правда Онги нам не родной?» Целый год я подавляла в себе это желание, но в конце концов все всплыло на поверхность. Как-то раз, когда бабушка и Онги спали, я лежала между ними и тихонько плакала. Перепугавшись, мама бросилась ко мне. Я же, громко разрыдавшись, призналась, что мне жалко Хэри, и спросила, почему ее у нас забрали.

Эта история превратилась в анекдот и стала чем-то вроде семейной легенды, которую у нас дома нет-нет да и вспомнят. В тот день, когда нам пришло время появиться на свет, бабушка помогала доктору в родильном отделении и первой взяла Онги на руки. Она служила живым опровержением моей глупой теории. К тому же по мере того, как брат подрастал, он все больше становился похожим на маму. Однако он не унаследовал ее добрый характер и вечно достает меня дурацкими заявлениями вроде «Как тебе только в голову могло прийти, что вы с Ко Хэри – близняшки? Как не стыдно!», «Это из-за твоих глупых фантазий бабуля решила, что Хэри – ее внучка!», «Чон Чобам, это твое наказание за то, что тогда назвала меня подкидышем!».

Так себе вышла история, но именно с тех пор Ко Хэри стала моей любимой актрисой. Когда я видела ее по телевизору в красивом летнем платье, мне делалось легче на душе. «Должно быть, вот так я буду выглядеть, если отращу волосы и надену такое платье», – думала я тогда. И мне как будто становились доступны все те удовольствия, которыми могла насладиться Хэри. Само собой, я ей часто завидовала. Но все-таки никогда не хотела стать актрисой, как она.

Я хочу быть режиссером.

Все школьники, живущие за пределами купола, каждый год обязаны участвовать в кастинге, который проходит в первую неделю сентября. Я терпеть не могла эти кастинги. Мало веселого стоять в школьном спортзале, по полчаса отвечая на личные вопросы и пытаясь продемонстрировать выдающиеся таланты, пока тебя снимают три камеры. И с седьмого класса я вела себя иначе: с каменным лицом обстоятельно рассказывала на камеру, какой сериал сниму, когда вырасту и стану режиссером, тем самым постоянно вызывая насмешки учителей.

Окончив школу, я и вовсе перестала ходить на эти кастинги. В Сноуболе есть такой закон: кто учился на режиссера, не может потом стать актером, а актер, в свою очередь, никогда не будет снимать телепрограммы. Все потому, что в год, когда открылась киношкола, один человек умудрился одновременно получать льготы, положенные и актерам, и режиссерам. Это посчитали нечестным и приняли соответствующий закон.

– Госпожа Ча, вы ведь знаете, что я мечтаю стать режиссером…

Избегая смотреть ей в глаза, я легонько покусываю нижнюю губу. Ча Соль не понимает, к чему я клоню, и ее бровь слегка поднимается. Я начинаю ощущать себя ничтожеством, ведь я собираюсь отказать в просьбе человеку, которого уважаю больше, чем кого-либо на этом свете. Мой голос звучит все тише.

– Если я стану актрисой, то уже не смогу поступить в киношколу. Просто я очень хочу стать режиссером, как вы…

В ответ госпожа Ча тихо смеется.

– Чобам, ты ведь не понимаешь, о чем я тебя прошу. – Она встает со своего места и садится рядом со мной. – В базе Сноубола не будет твоего имени. Ты сможешь когда угодно снова попытаться поступить в киношколу и стать режиссером, каких мир до этого не знал. Ведь ты будешь видеть процесс съемок глазами актера.

Самый необыкновенный режиссер… Сама того не замечая, я шумно сглатываю.

– А я тебе в этом помогу. Но только сначала ты должна помочь мне.

Глаза госпожи Ча Соль похожи на тигриные. Они смотрят на тебя в упор и следят за каждым твоим жестом.

– Само собой, я не могу тебя никуда устроить. Хоть Купер и называет меня представителем школы, он делает это, просто чтобы произвести впечатление, на самом деле я там только работаю и не имею никакого отношения к управлению. Тем не менее опыт, который ты получишь в Сноуболе, поможет тебе сделать свое резюме и видеопрезентацию гораздо лучше. Твои соперники на собеседовании покажутся несмышлеными юнцами.

В ее уверенном голосе и манере говорить словно спрятана сладкая приманка. Но все же я чувствую, что должна сказать это:

– Я не хочу получать выгоду от смерти Хэри.

В уголках губ Ча Соль скользит усмешка.

– Разве я говорила о том, что ты что-либо получишь?

Под пристальным взглядом тигриных глаз я чувствую, как во рту у меня пересыхает.

– Хэри должна жить дальше. – Госпожа Ча мрачнеет. – Таким, как она, нельзя умирать.