Снежный Тайфун

Неудивительно, что за исключением отдельных мест, в которых имело место упорное сопротивление большевиков, наступление группы армий «Север» в Прибалтике больше напоминало победный марш. Перед некоторыми соединениями вермахта, совершающими обход советских войск со стороны приморского фланга, противника не оказалось вовсе, и главной заботой командующего было проследить, чтобы ушедшие вперед войска не оторвались от вечно отстающих тылов. И так продолжалось фактически до конца августа, когда все хорошее для Германии закончилось и начались Великие Египетские Казни.

Катастрофа произошла, когда 18-я армия уже стояла на пороге Таллинна, а 16-я армия взяла Новгород и фактически обошла Лужскую линию обороны большевиков. До окончательной победы оставалось совсем немного, когда где-то далеко на юге, в полосе ответственности группы армий «Центр», разверзлись врата Ада, выпуская на свободу… нет, не орды чертей и не легионы демонов, а прекрасно подготовленные и оснащенные части русской армии другого мира. В штабе группы армий «Север» ощущались только отголоски той трагедии, когда блестящая, смазанная и прекрасно отлаженная военная машина иновременных пришельцев с какой-то извращенной радостью накинулась на вермахт и принялась с хрустом пережевывать одно немецкое соединение за другим, то и дело выплевывая окровавленные огрызки.

Именно тогда у фон Лееба, несмотря на бурные протесты, забрали все подвижные соединения, в экстренном порядке бросив их в горнило Смоленского сражения, а потом начали забирать и пехотные части, в результате чего общая численность подчиненных фон Леебу войск за две недели сократилась с восьмисот до пятисот тысяч солдат. Потом большевики поднатужились, подтянули резервы (которых, видимо, у них было немерено), и к концу сентября лобовыми ударами оттеснили части 16-й и 18-й армий примерно на те же позиции, которые они занимали в конце июля. И тогда в полосе ответственности группы армий «Север» наступило затишье; и ее солдаты и офицеры, как благодарные зрители с галерки, наблюдали за разгромом и гибелью группы армий «Центр». Так проходит слава мира…

Теперь, когда после оперативной паузы на осеннюю распутицу боевые действия на центральном участке фронта возобновились (и, кажется, уже без пришельцев из будущего), в группе армий «Север» с облегчением вздохнули все – от генерала-фельдмаршала фон Лееба до последнего нижнего чина. Пронесло… И на фоне этого облегчения известие о том, что в полосе десятого армейского корпуса большевики неожиданно начали широкомасштабную наступательную операцию с применением большого количества крупнокалиберной артиллерии, прозвучало как удар из-за угла пустым пыльным мешком по голове. Первый и единственный вопрос – КАК?!

Прежде большевики всегда начинали свои наступления ураганным огнем из трехдюймовых орудий на пределе скорострельности. Правда, продолжалась такая ярость недолго, десять-пятнадцать минут, потом артиллерия умолкала и большевистские пехотные цепи в рост шли на немецкие пулеметы, уставив перед собой штыки бесполезных винтовок. Если немецкая пехота успела окопаться, то отбить такую атаку с большими потерями для русских ей было проще простого – достаточно было достигнутого в прошлой войне искусства применять к местности систему пулеметного огня. Легкий, подвижный и в то же время мощный универсальный немецкий пулемет МГ-34 по всем статьям превосходил тяжелый и неповоротливый устаревший пулемет «Максима» и большое количество таких пулеметов в немецкой пехотной дивизии давало ей огромное преимущество при отражении массированных атак большевистской пехоты. Нередки были случаи, когда летом, во время отражения отчаянных контрударов Красной армии, трупы красноармейцев перед немецкими окопами лежали в несколько слоев. По жаркой погоде амбре было еще то…

А потом все это как отрезало. Наверное, пришельцы из будущего отучили большевиков воевать большой кровью на собственной территории; сами-то они воевали холодно и расчетливо, руководствуясь точными данными разведки, а не горячими призывами комиссаров, будто были немцами, а не русскими.

По первым докладам командующего десятым армейским корпусом генерала от артиллерии Христиана Хансена следовало, что в девять часов утра (по Берлинскому времени) большевистская артиллерия открыла по немецким позициям ураганный огонь. При этом обстрел велся не из традиционных для русской армии трехдюймовок, а из тяжелых и сверхтяжелых орудий – от гаубиц калибра двенадцать-пятнадцать сантиметров до осадных мортир калибром в двадцать восемь сантиметров (их тяжелое буханье совершенно отчетливо выделялось на фоне грохота артиллерийской канонады). Второй особенностью этой внезапной артподготовки было то, что большевики обстреливали не всю полосу обороны, распыляя свои силы, а сосредоточили ярость своей артиллерии на уничтожении опорных пунктов обороны, соседствующих с шоссейными дорогами.