Снежный Тайфун

В таких условиях единственным тактически грамотным решением уцелевших немецких офицеров было отступление по пока еще свободной дороге на Шацк (ныне трасса Р-68), тем более что ситуация грозила вот-вот окончательно выйти из-под контроля. В неразберихе ночного боя этим офицерам казалось, что их атакуют огромные, численно превосходящие силы противника, что враг повсюду и что он вот-вот отрежет последнюю способность к спасению. И вот настал момент, когда упорное сопротивление пришедшей в себя немецкой пехоты неизбежно перешло в медленное и организованное отступление, прикрывающее эвакуацию еще боеспособных подразделений, сохранивших свою технику.

Это импровизированное командование группировки даже озаботилось тем, чтобы приказать погрузить на машины своих раненых офицеров и солдат из расположенного в Марьиной Горке госпиталя, и только обстрел из танковых пушек и крупнокалиберных пулеметов с другого берега реки Титовка помешал им осуществить это намерение. Кроме того, гаубичный дивизион бригады Катукова прекратил развлекаться, кидая на Марьину Горку осветительные снаряды, перейдя к постановке заградительного огня между Марьиной Горкой и деревней Сеножатки, дабы воспрепятствовать организованному отступлению группировки вермахта. Не так уж много немецких машин сумели преодолеть эту полосу смерти, где с интервалом в несколько секунд рвались гаубичные осколочно-фугасные снаряды калибра сто двадцать два миллиметра.

Тем временем отступление немцев становилось все более быстрым и все менее организованным. И у белокурых бестий нервы тоже не железные. Побежденному победитель всегда страшен. Никто не смог уловить тот момент, когда вроде бы управляемое отступление последних подразделений прикрытия перешло в стремительное бегство, которое, впрочем, мало кому помогло спастись, ибо убегать через заснеженное поле в длиннополой шинели от стремительных и безжалостных бронетранспортеров – не самый удачный способ покончить счеты с жизнью. Впрочем, многим немецким солдатам в полном мраке безлунной ночи все же удалось спастись от преследования, но кто знает, было ли это спасение не более чем оттягиванием мучительной смерти, ибо до ближайшего немецкого гарнизона в Шацке (35 километров) надо было еще дойти, не сбившись с пути.

Отдельно следует рассказать о действиях разведывательного батальона под командованием капитана Андреева, которому было поручено освобождение расположенного в Марьиной Горке концлагеря. Такие операции и не любят суеты, поэтому все началось с выстрелов снайперов, снявших немецких пулеметчиков на вышках. Снайперские винтовки у них были самыми обычными целевыми СВТ-40 с оптикой, а бесшумность им обеспечила канонада, вспыхнувшая в двух с половиной километрах от лагеря. Скромные винтовочные выстрелы потонули в грохоте не столь уж отдаленной перестрелки… впрочем, это не имело большого значения, потому что меткость и внезапность снайперской стрельбы оставила без пулеметчиков все вышки на дальней стороне лагеря. Потом бросок смутных фигур в белых маскировочных халатах к проволоке, установка накладных зарядов на столбы и новые снайперские выстрелы, расчищающие дальнейший путь. Вот тихо зашипели бикфордовы шнуры – и фигуры в белом отпрянули от заграждения, будто сами испугались того, что сами только что сделали. Громыхнуло вроде не очень громко, но три секции колючего забора повалились сразу.

Там, внутри, у караульного помещения забегали и засуетились; но что охрана лагеря могла сделать против БРДМ-2 и БТР-70, стремительно выдвигающихся к проходу, проделанному в проволочном заграждении? Ровным счетом ничего, тем более что до самого последнего момента ее внимание было обращено прямо в противоположную сторону. А когда охранники лагеря поняли, что злой пушной зверек пришел и по их душу, то сразу начали покидать вверенные им посты, обращаясь в безоглядное бегство. Одно дело – измываться над ослабленными, забитыми безоружными людьми, и совсем другое, когда на вверенную их заботам территорию одна за другой врываются стремительные машины с плоскими клиновидными носами, ведущие на ходу огонь из крупнокалиберных пулеметов. Сбегать с места преступления, как только чуть запахнет жареным, немецкие оккупанты умеют очень хорошо. Впрочем, те, кому все же удалось убежать, угодили в описанную выше мясорубку, творящуюся в центре Марьиной Горки, и почти никому из них не удалось добраться до вожделенного Шацка.