Снежный трофей адмирала

– Смотрите, дорогие мои, – Семеновна уперлась руками в крутые бока, встав перед Катькой. – Прилетела бабочка ночная. Тебя кто звал в дом приличных людей? А ну порхай отсюдова.

– Не ваше дело, куда я хожу, – огрызнулась Катька. – Мне надо внести вклад в благотворительность. Марья Васильевна меня жалела? Жалела! Вместо двоек мне тройки ставила? Ставила! Все, я хочу ее поблагодарить с получки.

Вручив маме деньги, Катька схватила меня под локоть.

– Давно мы с одноклассницей моей дорогой не виделись. Надо поболтать о том, о сем, – усмехнулась она и потянула меня за руку.

Вытащив меня на улицу, Катька достала из кармана кулек семечек и принялась их щелкать.

– Говорят, Жанка, ты собралась ехать в столицу? Вот что я скажу. Зачем тебе в такую даль переться? Езжай в райцентр и встань на трассу. Я там начинала карьеру. Да, противно с непривычки. Но ты в голове держи, что деньги не пахнут… Потные дальнобои воняют иной раз как старые козлы. А ничего не поделать. Придется терпеть и пореже дышать. Мой совет…

– Не могу я как ты. Не для меня это, – перебив Катьку, я повернула обратно к дому.

– Тоже мне… брезгливая недотрога! – одноклассница чуть не плюнула мне кожуркой от семечка в лицо. – Жизнь матери дороже твоей никчемной гордости. Думаешь, деревенские соберут лимон? Сколько бы не принесли, все равно не хватит. Так что у тебя путь один – на трассу.

– Брысь, беспутная, – Семеновна примчалась меня спасать от дурной компании. – Ты чему порядочную девку научаешь? Иди уже к своим вечно пьяным родителям, позор всей деревни.

Я вернулась домой. Постояла в уголке, послушала разговоры. Собранных денег, как и говорила Катька, оказалось мало. Где взять еще? Неужели придется торговать собой? Страшно и противно представить себя в объятиях незнакомого мужика, но я должна спасти маму. Да и Катьку по-настоящему осуждать у меня не получилось, все же она была единственной кормилицей в семье, а у нее младший брат еще подрастал. Пьяницы родители не могли обеспечить ребенка.

– Раз он мировое светило, почему жадничает? Не хочет одну операцию провести бесплатно, если у человека нет денег. Мог бы помочь, – говорил почтальон о докторе Погосяне.

– Не знаешь ты, Никитич, богачей, – сказала ему Семеновна. – У них каждый рубль на счету. Они за ломаный грош удавятся, жадюги. А у того дохтура на шее двое бестолковых обормотов сидят. Взрослые сын и дочь. Тянут из него все соки на гульбу по клубам и всякие столичные непотребства. Обвешаны что новогодние елки, видела их по телевизору.

– Поеду в Москву. И не возражайте, – отважно заявила я, выйдя на середину комнаты.

– А пущай едет, – неожиданно ласково улыбнулась Семеновна. – Только мы должны пристроить нашу Снежаночку в надежные руки. Самой по себе не найти ей хорошей работы. Нужна рекомендация… Вовремя вспомнила, у моей старшей дочки свекровь – мировая баба. Знаете все, какая редкость, когда со свекровью можно поговорить по душам. У нее, кажется, есть племянница или тетка. Да, точно тетка… Или дядька? Нет, старший троюродный брат. А у жены брата – две тетки. У младшей из них дочь уехала в Москву. Давненько, еще в том году, когда мужики за малиновый пиджак были готовы душу продать. Помните, Валерка Рябов намазал старый пиджак свекловичным рассолом, нацепил на шею цепь для ворот и говорил: “Смотрите, бабоньки, какой я крутой”?

– Помним, Семеновна. Ты, главное, не забудь, на чем остановилась, – предостерегла моя мама.

– Ах, я уже и потеряла все ниточки. Так, о ком я говорила, Васильевна?

– О дочери тетки чьего-то старшего брата, которая уехала в Москву.

– Да, правда ж. Спасибо за подсказку, Васильевна. Та дочка в Москве, надо сказать, крепко встала на ноги. Держит частное заведение, уважаемое и солидное. Не как шашлычная или пивнушка. Там продают пирожные в красивых бумажных обертках и разные сладости. Слышала, у нее работница ушла в декрет, вот она ищет на время замену. Мы к ней Снежаночку направим. Что скажете, друзья односельчане?

– Единогласно “За”, – глас народа выразил почтальон.

– Если мою дочку не дадут в обиду, и я не стану возражать. Решила ехать – пусть так и будет. Не знаю, как тебя отблагодарить, Семеновна!

Мама встала со стула и приобняла широкую не только в плечах старосту.

– Твое выздоровление, Васильевна, станет для меня лучшей благодарностью, – ответила Семеновна. – Пока Снежаночка поживет в столице, я буду приходить к тебе каждый день и помогать по хозяйству.

Гости дружно захлопали в ладоши. Меня вывели в круг, поздравляли с выгодной работой. Семеновна тем временем позвонила своей дочери, а та через десятую родню достучалась до живущей в Москве хозяйки маленькой пекарни, которая согласилась принять меня на работу. По случаю радостного известия нам с мамой пришлось накрыть на стол. Скромненько из-за вынужденной экономии, но сытно, чтобы никто из гостей не ушел домой недовольным.