Снежный ворон (СИ)

Когда Макс пришел в себя, тело ломило от жуткой боли. Он глубоко и часто дышал, жадно хватая воздух большими глотками, стараясь насытить каждую клетку своего организма. Основная часть полосы была позади. Несколько человек подбежали к нему, чуть ли не падая от усталости. Выстрелы не стихали. Отголоски пулеметного лая продолжали доноситься еще некоторое время, не давая отставшим членам группы выйти на безопасную территорию. Их судьба была почти предрешена, если только тот, кто сейчас вел огонь, не решит иначе. Сэм, держась рукой за бок, старался остановить кровотечение. На бледном лице ничего нельзя было разобрать. Грязное, вперемежку с кровью и заплывшим глазом, оно походило на лицо чудовища, выползшего из своего логова на время охоты. Не в силах больше сдерживать, Сэм заплакал. Тем самым, давно забытым многими детским плачем. И хоть каждый смотрел сейчас на него, никто не смел корить мальчугана за слабость. Наверное, так было лучше. Рана оказалась очень серьезной. Кровь хлестала из разорванного бока, струей стекая по руке, а затем падая на землю. Он еле стоял на ногах. Один парень попытался поддержать его, но тот не дал ему сделать это. Выстрелы позади прекратились, а это значило, что больше никто не прибежит. Что из всей группы остались только они. Смуглый паренек, все это время державшийся очень стойко, несмотря на все случившееся, вдруг подошел к Сэму и силой заставил приоткрыть рану.

- Дурно дело, Сэм, - произнес он слабым голосом.

- Сам знаю.

Ноги мальчугана стали подкашиваться. Кровотечение так и не удалось остановить, и вскоре на бледном лице не осталось признаков жизни. Тело медленно опустилось сначала на колени, а после - завалилось на бок.

Оставшиеся в живых, парни оттянули его в сторону, уложив в заросшую травой воронку.

- Когда все закончится, его найдут здесь, - говорил один из выживших. - Нужно двигаться дальше.

Лес был прямо перед глазами. В каких-то пятистах метрах его черная фаланга протяженностью около четырех километров, протянулась от небольшого ручья, пробегавшего вдоль края густой чащи, и до самого карьера, где в давние времена Клан добывал ценную руду. Все остальное была непроходимая чащоба, таившая в себе много неизведанного, в том числе и хищников, живших и охотившихся там круглый год.

Им не раз говорили об этом. Даже проводили экскурсию, когда группа только-только приземлилась на планету-полигон, чтобы начать тренировки, но тогда все это казалось неинтересным, обыденным. Зачем знать о повадках зверей, если вся будущая жизнь и военная карьера пройдет в кабине боевого робота, чье оружие будет способно уничтожить любое незащищенное существо одним лишь выстрелом.

Но теперь все стало несколько иначе.

Клыки зверей казались не такими уж и безобидными, а страх умереть от когтей ночной кошки все больше нарастал внутри него.

- Они наверняка уже там, - сказал один, перебивая мысли Макса и указывая рукой на черную границу леса, - мы слишком долго шли.

- Может не пойдем, - отозвался кто-то другой. - Спрячемся где-нибудь.

Макс посмотрел на него, как и все, кто стоял рядом. Упреки посыпались в сторону говорившего и тот сразу пожалел, что дал волю эмоциям и страху.

- И куда? Обратно к ним, - смуглый паренек посмотрел в сторону черневших дотов. Сейчас они казались умершими, но тот был уверен, стоит им только вернуться и попытаться пройти мимо, как они тут же оживут, выплюнув в сторону каждого беглеца сотню-другую пуль.

- Надо идти, другого варианта у нас просто нет.

Макс сделал шаг первым. За укрытием ему было не по себе, но выйдя из-за него, страх усилился многократно. Осторожный шаг вскоре перерос в бег, а следом - в стремительный бросок, за которым он ничего не чувствовал. Пятьсот метров до леса были самыми долгими и опасными в его жизни. Пустырь, на котором он и его одногруппники оказались во время этой перебежки, был хорошо простреливаемым и если бы кому-то пришло в голову установить огневую точку рядом с этим местом, у них бы не было никакого шанса проскочить живыми.. Каждую секунду он ожидал выстрела. Молился, хотя и не умел этого делать, но почему-то верил, что именно это должно помочь ему добраться до границы леса. Оставалась пара сотен. В груди защемило - стало трудно дышать. Огрубевшая одежда, от высохшей и застывшей грязи, резала и терла кожу. Было очень больно и неудобно двигаться. Когда же до первых деревьев остались считанные десятки шагов, Макс ускорился, упав у подножья ствола толстенного дерева.