Снятся ли андроидам электроовцы?

— Я… думаю, отказывать вам нет причин, — осторожно ответил Рик. — Правда, у нас уже есть два охотника…

«Я должен сказать ему, — подумал он. — Это жестоко, это неэтично. Он вытащил меня из ловушки — и вот благодарность. Но что поделаешь?»

— Просто уму непостижимо, — продолжал Фил. — Просто невозможно представить. Три года я работал под началом андроидов! И ничего не подозревал, ни о чем не догадывался!

— Возможно, все случилось не так давно, и вы только в последнее время попали под контроль андроидов.

— Но все три года моим начальником был Гарланд!

— Если верить тому, что он успел мне рассказать, то вся эта банда прибыла на Землю всего несколько месяцев назад.

— Значит, когда-то существовал настоящий Гарланд. И я не заметил, когда его подменили… — Внезапно худое лицо Ресча дернулось. — Или… или в меня встроена система ложной памяти… И я ложно помню, как работал три года… — Он старался понять, голос стих почти до шепота. — Но только андроиды способны носить в себе ложную память… По отношению к людям система оказалась неэффективной…

Лифт остановился, двери раздвинулись, и перед ними простерлась пустынная крыша со стоянками аэрокаров — посадочная площадка полицейского управления.

Отперев дверцу своего кара, Ресч жестом поторопил Рика забраться в кабину, сел за управление и включил двигатель. Секунду спустя, они уже поворачивали на север, в сторону старого здания оперы. Фил управлял почти машинально — в его сознании продолжали доминировать мрачные, пугающие мысли, наложив отпечаток на лицо.

— Послушайте, Декард, — заговорил он внезапно. — После того, как мы устраним Любу Люфт… я хочу, чтобы вы… — Голос его прерывался. — Вы понимаете, о чем я? Чтобы вы протестировали меня. По моей ли, по вашей ли шкале — не важно.

— Подумаем об этом позднее, — уклончиво ответил Рик.

— Вы не хотите меня тестировать, да? Догадываюсь, почему… что говорил вам обо мне Гарланд?

— Даже вдвоем нам будет трудно справиться с Любой Люфт. Давайте не будем пока отвлекаться от главного.

— Ведь дело не только в системе ложной памяти. — Ресч упрямо не хотел менять тему разговора. — У меня ведь есть животное. Настоящее, не электрическое. Белочка. Я очень люблю свою белку, Декард, кормлю, каждое утро меняю подстилку… Это такая бумага, которую кладут в клетку, знаете? А вечером, после работы, я выпускаю ее погулять, и она прыгает по всей квартире. В клетке у нее есть колесо. Вы видели когда-нибудь, как белка крутится в колесе? Она бежит и бежит, а колесо все крутится и крутится, но белка остается на том же месте… Правда. Баффи это, кажется, нравится.

— Думаю, белки не очень умные животные, — сказал Рик.

Дальше они летели в молчании.

12

В опере они узнали, что репетиция уже закончилась, а мисс Люфт из театра ушла.

— Куда именно? — спросил Ресч у одного из рабочих сцены, показав свое полицейское удостоверение.

— Вроде в музей, — ответил рабочий. — Сказала, что хочет успеть на выставку картин Эдварда Мунка, завтра она закрывается.

«А Люба, — подумал Рик. — „закрывается“ сегодня».

— Как по-вашему, какие у нас шансы? — спросил у него Ресч, по пути в музей. — На то, что она не убежала и мы найдем ее в музее?

— Не знаю, — честно ответил Рик.

Войдя в здание музея, они выяснили, на каком этаже находится нужная им выставка и вскоре уже бродили среди картин и статуй, вырезанных из дерева. Людей на выставку пришло довольно много, и целый школьный класс. Пронзительный голос учительницы был слышен во всех комнатах. Рику пришло в голову, что именно так должен бы был звучать голос анди, и внешность у него должна быть такая же, как у этой училки, а вовсе не такая, как у Любы Люфт или Рэйчел Розен…

— вы когда-нибудь слышали, чтобы анди держали дома животных? — все не унимался Фил, то есть, устройство, стоящее рядом с ним.

По какой-то смутно осознаваемой причине Рик испытывал желание быть честным до жестокости.

— Да. Мне известны два случая, когда анди владели животными. Но это случается крайне редко. Из своего опыта общения с андроцдами я могу сделать вывод, что они, как правило, не в состоянии содержать животное, потому что живые существа требуют душевного тепла. Кроме рептилий и насекомых, конечно.

— А белка? Ведь ей тоже нужно это тепло? Баффи живется превосходно. Я ее через день расчесываю…

Он остановился перед картиной, выполненной масляными красками, и умолк, внимательно рассматривая ее. Картина изображала безволосое страдающее существо с головой, похожей на грушу, с ладонями, в ужасе прижатыми к ушам и с открытым в безмолвном крике ртом. Искаженные, судорожные волны муки существа, словно эхо крика, расходились в воздухе вокруг его головы. Оно оказа словно оказалось заключенным в собственном вопле и зажало уши, чтобы его не слышать. Из-за этого крика (или несмотря на него?) существо оказ было полностью изолировано от остальных людей.

— Потом он сделал еще статую, — сказал Рик, прочитав табличку под картиной.