Сними меня

В пронзительной тишине камера перемещается на лежащее неподвижно тело. Короткопалая рука дежурно треплет вялые сиськи. Уже рожавшие сиськи. Синее от плохого света, тело не реагирует, не шевелится, но трупного окоченения, вроде нет. Значит, ничего страшного, никуда не звоним, просто смотрим дальше.

Потеребив мягкой рученькой кривой агрегат, Он приступает к делу. Молча. Женщина по-прежнему не шевелится и признаков жизни не подает. Уныло шлепают друг о друга ляжки. Вяло плещутся на его животе жирки, жидко подрагивают ее животик и сиськи.

На третьей минуте парень начинает еле слышно сопеть. Похоже, секс – единственная физическая нагрузка, что он позволяет себе, чтобы не испортить фигуру. Женщина по-прежнему молчит. Ляжка безвольно падает на матрас. То ли с самого начала спала, то ли в процессе ее сморило.

И так – вся страница сайта! Одинаково синие от плохого света, скучно и молча сношаются какие-то люди. С одного ракурса… Блин, отбойный молоток интересней! Он хотя бы движется энергичнее и звуки при этом издает. А в этом порно, все как-то страшно. Как курицы в советском универмаге: синие, безголовые, пупырчатые… Брр!

ПиПиЭс:

Что-то не спится и жарко. Надеюсь, не климакс с его отливами. Интересно, а может ли у меня вдруг начаться климакс? Об этом Коннор как-то не упоминал. Наверное, может. Я все-таки, человек. Какую бы он в меня ни набил начинку… В окно смотрела луна косая и желтая. А воздух чистый, словно ледяная вода.

И оставшиеся денежки на моем особом счету: три с половиной тысячи. Живем дальше! Грусть проходит. С новой силой хочется жить… И еще, какая-то раздраженное понимание, что мне изначально не стоило рассчитывать на такого, как Джошуа. Я ведь с самого начала все видела. Он сам говорил, что он только выглядит, как мужчина. Он – творческий, там различия минимальны. Одни подписчики на уме, фотографии и уход за мордой, ногтями и волосами. Ничего мужского в нем нет.

Теперь ясно, почему та актриса плеснула в него кислотой. Наверное, тоже не хотела с ним спать, а мальчик обиделся.

В коридоре шаги… Тоже климакс, что ли? Ему-то чего не спится?

Улыбается мне, как застенчивая домохозяйка.

– Are you hungry? – спрашивает Джош, заглядывая в комнату.

– Not for food! – отвечаю я автоматом.

В зале по телевизору крутили «Оттенки». Я то завидовала, то ржала: хорошо бы найти такого душевного милашку-миллиардера, не убивая при этом миллиард конкуренток, которые желают найти его для себя.

– Не спится, – продолжает он на английском. – Хочу открыть бутылку вина.

– Нет, нет. Спасибо.

Я вежливо улыбаюсь в ответ, а сама чувствую себя обворованной, поскольку переспала с ним бесплатно.

Разговор не клеится.

– Насчет того, что я спросил… Насчет секса…

– Джошуа, в этом городе легально и нелегально работают тысячи девок. И это, не считая твоих фанаток. Хочешь потрахаться, свистни. Я беру две с половиной тысячи за ночь.

Он хмурится.

Джошуа теперь ведет себя, как закомплексованный прыщавый фанат, который целый год состоял в отношениях с плакатом любимой певицы и теперь требует от нее взаимности. В лучших традициях других книг Леймона.

– Если ты так много берешь, почему у тебя постоянно нет денег?

– Потому что я много трачу.

– На сидение в Интернете? – спрашивает он едко.

– На частных детективов, – говорю я. – Если мне удастся найти тело Коннора, я стану его наследницей. Андерстэнд?

Его лицо… Я думаю, я все же сумею реваншироваться за то, что я притворялась.

Немного из нашей «веры»

4.06. пятница.

С утра работали. Я преподавала. Объясняла Джошу роль Коннора в нашем «ковене» и все то, что могла поведать широкой публике. Не думаю, что это в самом деле опубликуют, просто время тяну… Странная штука – Жизнь. То тянется бесконечно, как дурная мыльная опера. То вдруг соскакивает и несется вскачь. Как консервная банка с горки.

И все мысли лезут: а для чего я жила? Зачем все это время копила, мучилась? Всего-то год оставался. Всего-то год. Как у Василисы в той сказке, где ейный муж не вытерпел; сжег лягушачью кожу.

Роль Дэйвини я ему объяснила так: хранительница души и правая рука Дэйвена. И Джош особо не углублялся.