Снимите розовые очки

Олаф же был далек от компьютерных игр, но посвящал немалую толику времени, оставшегося после разработок всяких сложных химических формул на своем посту инженера-химика в большом концерне, на походы в кинотеатры, где предпочитал смотреть фэнтезийные фильмы. Он интересовался историей Норвегии, в частности, той ее части, что относилась к викингам и их преданиям, и увлекался ролевыми постановками из жизни всевозможных эльфов, гномов, троллей и им подобных существ, пока случайно не познакомился на улице с «вербовщиком» в мир грез. Так он и попал сюда. Я поведал свою историю, упомянул о том, чем раньше занимался, а работал я поочередно в торговле, рекламе и журналистике, делал все то, что у меня неплохо получалось и позволяло сводить концы с концами, подчеркнув, что в принципе попал сюда случайно, не питая особой привязанности к романтической фантастике, хотя сам по себе романтизма был не чужд.

Одежду мне подобрали из имеющегося на складе соответствующего гардероба по установленной там моде, хотя для начала я вполне мог бы обойтись и собственной, более мне привычной, о чем и сообщил новым друзьям. Но они ответили, что тут так не принято и что я буду некрасиво выделяться на общем фоне. Костюм мой стал состоять из холщовых облегающих штанов темного цвета, рубахи с кружевными манжетами и чего-то вроде легкой курточки, длиной до пояса, надетой поверх рубахи, заправлявшейся в штаны.

Рубаха и куртка были ярких оттенков, вообще я заметил, что земляне, ставшие гостями этой средневековой планеты, предпочитают красные, голубые, синие, оранжевые и другие яркие цвета в одеяниях. Но белье я оставил собственное, мне оно было как-то ближе к телу, что ли, тем более что белья местного пошива никто и не предлагал – текстильная промышленность аборигенов его просто не выпускала. Невесомые сапоги из материала слишком похожего на натуральную кожу, чтобы быть ею, завершали новый наряд.

Вся одежда была изготовлена из неизвестной мне синтетики, впрочем, хоть у себя дома я предпочитал хлопчатобумажную ткань, эта на теле сидела очень приятно и не вызывала раздражения кожи. В ней было достаточно комфортно, надо признать. Для особых случаев полагались еще рыцарские доспехи, сделанные из неизвестного пластика, легкие в носке и прочные. Я не слишком был уверен в их прочности, но друзья, особенно Олаф, уверили меня, что с доспехами все в полном порядке, они прекрасно выдерживают удары мечей, секир и копий, тоже пластиковых, но неимоверно острых. На этой планете все предметы обихода изготовлялись из разных неизвестных земной науке полимеров, продукты питания тут получали, синтезируя их из незнакомых землянам составляющих.

Я попробовал поспорить с Олафом на предмет того, что, по моему мнению, пластиковые доспехи вряд ли выдержали бы удары металлического оружия, но он ответил, что точно это неизвестно, наши хозяева слишком давно полностью перешли на использование пластиков, а от железа отказались вовсе. Хотя в незапамятные времена они его использовали, чему свидетельствуют иногда попадающиеся на свалках остатки их древних орудий труда и оружия. Вот почему для того, чтобы провести эксперимент, что прочнее, железо или полимер, сначала необходимо что-то изготовить из металла, а жители планеты уже давно утратили умения по его обработке.

Я предложил новым друзьям как-нибудь попробовать воспроизвести из металла, полученного из старых обломков, знакомое нам оружие, типа меча например; мы-то, земляне, еще помним, как обрабатывать металлы, а затем проверить на прочность пластиковые доспехи. В данном случае я был настроен скорее как практик, а не как романтик, тяга к всевозможным экспериментам, видимо, у меня в крови. Бао и Олаф согласились попробовать устроить такое соревнование пластика против металла; их, похоже, зацепила моя мысль.

Тем временем мне подобрали подходящий по размеру рыцарский комплект, включающий и оружие, и доспехи, но надевать я его, разумеется, не стал. Так обряжались лишь по специальным случаям, как рыцарские турниры или дальние походы в поисках различных приключений.

Приодевшись, я в компании двух обретенных друзей отправился в обеденный зал, где как раз подошло время общей трапезы. Это было огромное помещение, которое запросто могло вместить человек триста, однако за столом нас набралось едва ли с полсотни. Остальные, надо полагать, вдали отсюда рыскали в поисках развлечений. Сам обед был по-настоящему царским, состоял из нескольких смен блюд, которые подавали одетые слугами местные жители. Несмотря на то что я заведомо знал, что подаваемые блюда искусственного происхождения, их вкус ничуть не отличался от настоящих, приготовленных из мяса, птицы или овощей.