– Злые вы, человеки, – Фляк горестно вздохнул. – Потому мы вас и не любим.
– Поговори мне еще, – нахмурился Гунтер. – Так, что мы встали? Давай, веди нас к своим.
Колония пикси обосновалась достаточно глубоко под землей, Фляк назвал это место «вторым ярусом».
Впрочем, тут было уютней, чем на первом ярусе. Темнее – это да, но суше и как-то уютней. Да и место они подобрали неплохое – просторное и комфортное.
– Ты кого припер, ущербный? – взвился под потолок мордатый пикси, когда мы шагнули из темноты в помещение, которое ярко освещал костер. Надо заметить, что безалаберные летуны даже караул не удосужились выставить. – Ты наши законы не знаешь? Посторонним сюда хода нет.
– Знаешь, Ремус, когда к твоему брюшку приставляют кинжал, то правила и законы сразу как-то теряют свое значение, – с невероятным сарказмом произнес Фляк. – Не знаю, как кому, а мне жить хочется.
– А я тебе говорила – гнилофан этот Фляк, – сообщила миниатюрная чумазая пикся. – Вот как только он объявился у нас, я тебе сразу это и сказала. Не захотел ты его тогда отравить – а зря.
– Вот так и живем, – с великолепной актерской подачей сказал нам Фляк. – Как одна семья.
– Дихлофоса на вас нет, – без малейшей жалости отмахнулся я от него. – Кто старший? Ты?
Мордатый Ремус угрюмо кивнул. Впрочем, сомнений быть не могло – еще пяток пикси, сидевших по углам и с подозрением глядящих на нас, дружно показали на него лапками.
– Разговор есть. – Я направился в центр помещения и поманил его пальцем. – Сюда иди. То есть – лети.
– Так говори. – Ремус спускаться не стал, наоборот – взлетел под самый потолок. Высокий, надо заметить. – Я отсюда послушаю.
– И то, – я обвел глазами остальных. – Если ты мне не ответишь на мой вопрос, то, может, кто из твоих сожителей окажет нам помощь. Добровольную.
– «Добровольную» – это задаром? – уточнил пикси, одетый в цветастую пижаму, и даже подобрался к нам поближе.
– Зависит от того, насколько она будет полезна, – процедил я. – Но жизнь и необорванные крылья – гарантируются.
– При своих, стало быть, останусь, – отметил пижамоносец. – Без прибыли. А что за вопрос?
– Мне нужен ваш сородич, – громко произнес я. – Зовут его Торч, он немолод. Вон тот паразит называл его «дед Торч».
– Непростое дело, – владелец пижамы задумчиво повертел хоботком. – Деда Торча не так просто сыскать, понимаете? Не знаю, даже, смогу ли я вам помочь. Вот так, запросто.
– Брат Мих, этот тип нам бесполезен, – обратился я к счетоводу. – Как источник информации, имеется в виду. Зато как наглядное пособие – очень даже подойдет. Давай-ка, прибей его и выпотроши по всем правилам. Остальным будет урок, а шкурку его мы у нас дома таксидермисту отдадим. Давно я собирался кунсткамеру открыть, вот этот в ней первым экспонатом будет.
– Не поверишь – но с радостью, – оживился брат Мих. – А ну, мелкий, стой ровно, чтобы, стало быть, ненужных разрезов не было.
– Ладно, заканчивайте, – негромко попросил из-под потолка Ремус. – Дед Торч вам нужен? Можно, но только скажите – зачем? Он на самом деле дед совсем уже. Ничем таким не промышляет, да и если бы захотел это делать, то не смог бы. Он ослеп года два назад, а скоро вовсе помрет, наверное. Дайте уж ему своей смертью-то…
– Да накой нам его жизнь? – сплюнул я. – Нам поговорить с ним надо.
Надо заметить, что Ремус этот вызывал у меня если не симпатию, то хоть какое-то уважение. Первый на моей памяти пикси, который не только о себе самом думает, а о ком-то другом, причем для него самого бесполезном.
– Вот разорались, – послышался старческий голос, груда тряпья в дальнем углу зашевелилась, и из-под нее вылез старый-престарый пикси, похоже, что на самом деле слепой, так как глаза его были закрыты плотной повязкой. – Главное – все разговоры бестолковые-то какие. Куда мы катимся, а? Ни ума у молодых, ни фантазии. Ладно бы сюда эльфы-стервецы притащились, или ведьмы, или кто из слуг Ушедших богов – их не объегоришь, но это-то человеки! Тупее человеков только гномы да орки – и что? Вы даже их вокруг пальца не можете обвести. Нет, вырождаются пикси.
– Легко тебе говорить, – возмутился пикси в пижаме. – Они вон, здоровые, с железками, и убежать некуда. И выход, между прочим, ассасин стережет, мимо него не проскользнешь.
– Да тьфу на тебя, Слат, – старый пикси доковылял до стола, ощупью нашел табурет, стоявший рядом с ним, и плюхнулся на него. – Нет таких ситуаций, из которых настоящий пикси не вышел бы живым, здоровым и с прибылью. Ну, если он, конечно, настоящий пикси. Ты, скорее всего, не настоящий, а поддельный. Тебя к нам вилисы, наверное, подбросили в детстве.