Снисхождение. Том 2

– Соображаешь, – гордо заявила Вежлева. – Должны же быть в жизни какие-то радости?

– Но не за мой же счет? – резонно заметил я. – Тебе весело, а мне? И вот ей?

Я показал на девушку, лицо которой окончательно омрачилось. Несомненно, она знала, что подобные забавы руководства обычно ведут к возникновению проблем у младшего персонала.

– Какой ты нудный, Никифоров, – недовольно нахмурилась Вежлева. – Ужас. Ну и пес с тобой, иди домой сам, не хочешь приключений – не надо. Меня только до моего этажа проводи – и проваливай.

Женщина покачнулась, чуть не упав – похоже, коньяк добрался-таки до цели. Она вообще опьянела буквально на глазах. Я даже задумался – а не масла ли сливочного она наелась, перед тем как идти к Зимину? Очень похоже просто, я такое не раз видел. Сначала человек пьет и не пьянеет, потому как все спиртное у него в животе, как в коконе. А потом кокон лопается – и все, сразу в зюзю.

Хотя – больно сложно для Марины это. И потом – чтобы она со своей фигурой пачку масла слопала? Да ну, не верю, они все тут повернуты на диетах и лишних граммах. Скорее всего, химии какой-то нажралась, а та в результате ее подвела.

– Как вас зовут? – спросил я у работницы ресепшен, подхватывая Вежлеву под локоток.

– Анна, – девушка почему-то с сочувствием посмотрела на меня.

– Планы меняются, Аннушка, – я чуть тряхнул Вежлеву, которая, похоже, нацелилась уснуть прямо здесь. – Вести вам домой вот эту даму. И еще просьба – разденьте ее там, уложите в кровать, только не на спину. Тазик, может, какой найдите, рядом поставьте. И совсем хорошо будет, если вы с ней пару часов посидите – мало ли. Джимми Хендрикса вот так оставили одного – и чем дело кончилось?

– А чем дело кончилось? – заинтересовалась Анна, цепляя Марину, которая что-то бормотала себе под нос под другую руку. – И кто такой Джимми Хендрикс?

Мне стало грустно. Что за поколение, великих музыкантов не знают. Хотя, с другой стороны, если бы не мой батя, который уважал старый рок, то и я бы про Джимми Хендрикса ничего не знал.

Когда я вышел на своем этаже, то облегченно вздохнул. В лифте у Вежлевой случилась неожиданная вспышка активности, она довольно шустро, так, что я ее даже остановить не успел, обслюнявила мне щеку, успела расстегнуть брючный ремень и чиркнуть молнией ширинки. Отдельно замечу – отменно ловко она последнее сделала, сразу виден немалый опыт. Еле-еле мы с Анной ее угомонили. Напоследок она назвала меня «mein favorit Helmut», чем немного примирила с действительностью. На уме у пьяненькой Вежлевой был некий Гельмут, надо полагать – нордический красавец с квадратной челюстью и всеми остальными признаками юного бога. А я-то уж о возомнил о своей потрепанной личности! Ну и хорошо, пусть она с какой-нибудь белокурой бестией романы крутит, так всем лучше будет.

Хотя в Праге, если сложится, все-таки с ней грехопаду. Правильно мне тогда сказали – отдать ей себя в качестве трофея и забыть об этой проблеме навсегда.

Все эти приключения меня взбодрили, разогнав коньячные пары, и в свой номер я вошел уже в почти приемлемом состоянии.

– Коньяк – это понятно, – Вика, которая не спала, несомненно, ожидая меня, повела носом и привстала на кровати. – Но духи? Никифоров, хотелось бы разъяснений.

Тон был на удивление спокойный, визгливых ноток в нем не чувствовалось. Я удивился.

– Вежлева, – решил не мудрить я и последовать своему обычному правилу – если есть возможность не врать, то лучше этого не делать, особенно если речь идет о личных вопросах. Это в профессиональной плоскости ложь – мой рабочий инструмент, там без него никак. А тут – либо молчи, либо правду говори. Враки потом раз в пять дороже обойдутся. Или в десять. – Она с нами выпивала. Потом ее с девушкой Анной до лифта тащил, Марина очень здорово набралась.

– Кто есть девушка Анна? – профессионально-пытливо решила докопаться до полной ясности Вика.

– С ресепшн барышня. Добрейшей, замечу, души, она и поволокла нашу красавицу домой, – я стянул портки, присев на кровать. – Уффф, как я устал. В душ пойду.

– Не уснешь там? – Вика с сомнением посмотрела на меня. – Или того хуже – навернешься еще на мокром. Завтра сходишь. И про Вежлеву завтра расскажешь, какого лешего эта проститутка в вашу компанию затесалась. А сейчас – спи. И не хватай меня руками, от тебя перегаром пахнет. Спи!

Не угадала Марина, – подумал я засыпая. Не «шлюха», а «проститутка». Последнее звучит более возвышенно и означает профессию, а не образ жизни. А это – серьезная разница!

Когда я проснулся, рассказывать о вчерашнем было некому. Вика отбыла на работу, то ли не добудившись меня, то ли пожалев и решив дать мне шанс отоспаться. Меня, если честно, устраивал любой вариант. На работе ничего экстренного не было, так что можно было ее задвинуть, опять же похмелье еще немного гуляло по телу. Ну и – в игру надо сходить, а то на штрафные санкции по клану налететь можно. Да и плато Фоим ждет. День только начался, время есть.