Снобы

Меня заинтересовал этот короткий разговор, потому что, хотя они и насмехались над достойным жалости лицемерием Дианы Богун, я хорошо понимал, что Адела, и Дэвид, и даже Изабел, что бы они ни говорили, по существу, одобряли ее сговор с дьяволом. Возможно, никто из них и не был бы готов связать свою жизнь с тем, кто им отвратителен, но те из их знакомых девушек, что так поступили (а я могу назвать таких не менее семи, просто заглянув в свою телефонную книжку), не были достойны презрения в их глазах, если не нарушали условий контракта. Для обитателей этого мира именно в этом и заключалось истинное преступление Эдит. Не в том, что она вышла за Чарльза, не любя его, а в том, что оставила его, чтобы любить другого. Для них безрассудством было отказаться от ложных ценностей, в приверженности которым она расписалась при заключении брака, и попытаться вернуться к ценностям вечным. Ее решение не было практичным, оно не было mondaine[41]. Американцы могут прикидываться, что восхищаются этим – в литературе, если не в жизни, – но англичане, по крайней мере наиболее обеспеченная часть среднего класса и высших слоев общества, – нет. В Штатах история отречения[42] описывается как «Он отказался от целого мира ради любви», а англичане, по крайней мере определенного типа, видят в этом только ребячество, безответственность и абсурдный поступок.

Вот по каким законам судили Эдит и признали ее виновной.

Глава девятнадцатая

Задача передо мной стояла непростая. С одной стороны, у меня было поручение от леди Акфилд, которое я поклялся выполнить – попросить Эдит, чтобы она не препятствовала быстрому разводу, а с другой – в Бротоне мне ясно продемонстрировали, что Чарльз все еще любит свою жену.

– И что ты собираешься сказать? – спросила Адела утром того дня, когда я пригласил Эдит пообедать вместе.

Естественно, я все рассказал жене. Не помню, чтобы я обещал хранить дело в строжайшей тайне, но даже если бы именно так и было, то не считаю, что такие клятвы подразумевают и супруга, за вычетом разве что самых исключительных случаев. Ничто так не раздражает, как жизнь бок о бок с хранителем важных тайн.

– То, чего ждет от меня леди Акфилд, я полагаю.

– Только не говори мне, что собираешься отстаивать права этой несчастной девочки Марлоу.

Я покачал головой:

– Нет, в это я ввязываться не стану. Скажу только, что они хотят, чтобы все поскорее закончилось, и все.

Адела размышляла:

– Скажи, что леди Акфилд хочет, чтобы все скорее закончилось. Это будет ближе к истине.

Учитывая ее предубежденность, я счел это очень справедливым и похвальным замечанием.

Мы договорились с Эдит встретиться в «Капризе». Он сочетает в себе чистые, строгие линии интерьера с легким и ненавязчивым шармом. Я рассудил, что все это будет подходящими декорациями к предстоявшему нам разговору. По прибытии я обнаружил, что нам отвели столик в отдалении от бара. Случайность, но очень удачная. Я заказал шампанского, чтобы взбодриться, и принялся ждать свою гостью.

Эдит была рада моему выбору заведения. В последнее время Саймон много работал и зарабатывал вполне уважительные суммы, но, учитывая выплаты за купленное в рассрочку жилье, жену и разнообразные долги, которые приходится отдавать каждому актеру, когда дела вроде бы опять начинают идти в гору, он был не особенно охоч до развлечений в Вест-Энде, разве что за чужой счет. Эдит смогла бы это устроить, четких инструкций о том, сколько именно она может тратить, ей не давалось, но ей не хотелось пускать деньги Чарльза на что-то, кроме самого необходимого. И хотя она временами довольно широко трактовала это понятие, но все-таки выгуливать и угощать Саймона на деньги Чарльза казалось ей нечестным. А самая тоска была в том, что собственных денег у нее не было. И это казалось ей очень странным, так далеко она ушла от мира своего детства. Во всяком случае, она всегда была рада поводу нарядиться и выйти в люди.

Мы чмокнули друг друга в щеки, поболтали немного и сделали заказ, при этом ни на минуту не забывая, что впереди нас ждет довольно непростой разговор, но по взаимному согласию мы дождались, пока нам не принесут первые блюда. И вот цыпленок для меня и горячие hors d’oeuvres[43] для Эдит оказались на столе. Официант наполнил наши бокалы и удалился.

– В прошлые выходные мы виделись с Дэвидом и Изабел, – начал я. – На самом деле мы у них ночевали.

– Как у них дела?

– Хорошо. Дэвид очень занят, хотя я так толком и не знаю чем. – Я помолчал. – Мы все вместе ездили к Бротонам.

Эдит откусила кусочек от чего-то в тонком кляре.

– Дэвид, должно быть, получил истинное наслаждение.

– Вряд ли. Ему весь день пришлось общаться с Дианой Богун. Он очень старался произвести на нее впечатление, но, кажется, не слишком преуспел.

– Еще бы. На днях я столкнулась с ней в «Питере Джонсе», и она от меня так нос воротила.

Эдит продолжала есть и пить с аппетитом, но не собиралась ни малейшим образом помогать мне с моей задачей. Вздохнув про себя, я внутренне собрался и настойчиво продолжил:

– Там была леди Акфилд.