Снобы

Об Эдит, Саймоне и Чарльзе мы почти ничего не слышали. Газеты оставили их в покое, поскольку никаких признаков развода не наблюдалось, и, предположительно, они все берегли вторую часть истории до того момента, когда дело дойдет до суда. Однажды я написал Чарльзу, так как в каком-то неизвестном журнале по искусству увидел объявление, что продается портрет одного из Бротонов, и подумал, что ему или его родственникам это будет интересно. Естественно, я также поделился нашими новостями и чуть ли не на следующий день получил ответ, довольно трогательное письмо с наилучшими пожеланиями. «Как вы правы, что не стали ждать слишком долго, – писал он. – Жениться – это очень хорошо, но только появление ребенка создает настоящую семью. Я тебе в этом завидую». Не то чтобы я был полностью согласен с этим взглядом, но я воспринял его, мне кажется, правильно, как комментарий относительно его собственных семейных разочарований. В заключение он попросил связаться с ним, когда мы вернемся в город, и я решил так и сделать. Я чувствовал, что к тому времени мы с Чарльзом вдвоем прошли через достаточно многое, чтобы нас можно было назвать друзьями даже по английским стандартам, и потенциальная неловкость попытки добиваться дружбы сильных мира сего мне, кажется, больше не грозила. Я обратил внимание, что он не упомянул Эдит; о ней и у нас не было никаких новостей. Слухи утверждали, что они с Саймоном все еще вместе и что благодаря своей дурной славе – или, возможно, таланту – он получил постоянную роль в одном полицейском сериале. Я решил, что свяжусь и с ней, когда приеду в Лондон, так как был не намерен оказаться в роли того, кто бросает друзей, когда их положение становится менее влиятельным, но на деле не я, а моя супруга возобновила знакомство.

Мы только-только вернулись в Лондон, когда Адела получила приглашение кузины на весеннее дефиле Харди Эмиса. Эта родственница, Луиза Шоу, управляла хозяйством одного из младших членов королевской семьи, и то ли по этой причине, то ли (вероятнее) потому, что была постоянной покупательницей, она попала в нужные списки, и ее приглашали на подобные блестящие мероприятия, и нередко на очень неплохие места. Они с Аделой дружили с детства, вследствие чего она регулярно делилась с моей женой своей удачей.

Без нашего ведома, так случилось, что наша старая знакомая, Аннет Уотсон, тоже была постоянной покупательницей Харди Эмиса. Она, как я уже говорил, некогда была красоткой с экрана, классической, в стиле Лесли-Энн Даун, и потому с удовольствием предоставляла пищу журналистам на сборищах, где было маловато знаменитостей, но сейчас она фигурировала на страницах журналов в платьях от-кутюр, что делало ее желанной гостьей на таких гала-вечерах. У Аннет на самом деле к этому времени дела шли уже очень неплохо, по большому счету потому, что, несмотря на все прогнозы, скучный Боб за головокружительные девяностые перешел из категории обеспеченных в разряд очень богатых. Я смутно вспоминаю, что его успех как-то связан с интернет-революцией, хотя чем именно он занимался, не помню. Что бы это ни было, он, очевидно, занимался этим с неплохой выгодой для себя. За два-три года, прошедшие с тех пор, как Боб и Аннет были гостями, которых стыдился Эрик, на Майорке, они укрепили свое общественное положение, по крайней мере в Лондоне, и собрали более чем удовлетворительные телефонные книжки. Они так и не проникли в заколдованный круг леди Акфилд, но были в неплохих отношениях с парочкой молодых маркиз несколько более сомнительной репутации и несколькими состоятельными красотками из тех, что часто фигурируют в журналах, которые были на сцене лондонской жизни в то время. В «Хелло!» напечатали фотографию, где Аннет ходила по магазинам с герцогиней Йоркской. В целом она была удовлетворена.