— Нет, миссис Бинг-Бёрчелл, я —
— Все одно, точно?
Дед
— Видимо, нет, коли он сам себя считает Джеймсом, а не Джимми.
Пег показалось, что теперь ее очередь.
— Я вот, например, всегда Пег, а не Маргарет.
— Что ты говоришь! — вскричала гостья. Восклицать, не проявляя ни малейшего интереса, весьма не просто, но миссис Бинг-Бёрчелл это прекрасно удавалось. — Да, да, дико интересно, но мне пора
После ее ухода сразу стало очень тихо. Минуту-другую все молчали. Наслаждались тем, что ее уже здесь нет. Потом дедушка взглянул на часы.
— Как вам известно, — начал он, — я не работаю по вечерам, но сегодня я все утро читал и теперь хочу набросать параграф, пока материал не улетучился из головы. Что, эта женщина, как бишь ее, имеет обыкновение являться и по вечерам?
— Нет, на сегодня с ней покончено. Моя очередь готовить чай. Ты спустишься, дед?
— В данный момент полагаю, что нет. Но не исключено, что через час я передумаю. И не берите на себя труд сообщать, что вы не любите миссис Бала-Болку. Я сам заметил. — Он кивнул, улыбнулся и ушел.
Джеймс посмотрел в окно.
— Погода налаживается. Подожду еще немного и пойду на корт пробовать свою подачу. Кто-нибудь хочет?
— Я займусь не теннисными мячиками, а космическим кораблем, — объявил Робин.
— Ты правильно делаешь, что ищешь его, сидя дома, — съязвил Джеймс. — Найти его можно только в твоем воображении.
— Откуда ты
— И что он предпринял? Ничего! — победоносно произнес Джеймс. — Поднялся к себе размышлять об Уильяме Питте и герцоге Ньюкасле. Значит,
— Я как раз тоже так подумала, — сообщила им Пег.
— Но тогда почему же некто майор Родпас звонил миссис Бинг-Бёрчелл?
— Ой, отстань, Робин! — воскликнул Джеймс. — Он выходит из себя, потому что до него дошел слух, будто видели, как какой-то тип стрелял в фазана.
— Если бы я пошла на охоту, — мечтательно заговорила Пег, — я, пожалуй, с удовольствием подстрелила бы миссис Бинг-Бёрчелл, не насмерть, конечно, а так, чтобы она провалялась в постели долгие месяцы. Я просто
— Ну, если тебя больше не волнует тема превращения в дерево, напиши стих
Когда они прекратили свое глупое хихиканье, Пег с достоинством произнесла:
— Я не сочиняю стихов ненависти. Поэзия не должна быть злой.
— А как же стишок, посвященный учительнице физкультуры? — спросил Робин.
— Тогда я была еще маленькая. Джеймс отыскал теннисные мячи:
— Ну, я — на корт. Моей подаче требуется не только резкость, но и подкрутка. Приглашаются все желающие. — И он вышел через открытое окно.
Пег принялась перечитывать написанное, а Робин на своем диване снова взялся за книги. Но, разумеется, долго молчать не смог.
— Если отправиться в ближайшую галактику, самую близкую, это займет…
Пег перебила:
— Не продолжай, не хочу слушать. Меня галактики не волнуют.
— Подобное отношение считаю глупым, — Робин был в возвышенном настроении.
— А сам-то ты?
— Что я? — запальчиво произнес Робин, и лицо его стало заливаться краской, как и всегда, когда он злился.
— Притворяешься, что веришь в космический корабль, а сам уселся и читаешь. Что же ты не бежишь его искать? Сказать, почему?
— Нет, — и он сделал вид, будто уже не слушает ее.
Но временами Пег бывала крайне настойчива.
— Ты просто боишься не найти его и расстроиться.
Робин поднял на нее глаза:
— Вполне логично, но не угадала.
— Вы
Он торжественно кивнул.
— Слушай внимательно, что я тебе скажу, Пег, только
— Вот и я так думаю, — быстро вставила Пег.
— Но вряд ли. Прибавь еще беспокойство майора Родпаса
Пег сочла, что брат уж не в меру разошелся.
— Откуда ты это можешь знать?