Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания

Я подалась вперед, но она уже скрылась за дверью. Подцепив ложечкой очередную порцию мороженого, я машинально отправила ее в рот. Теперь мне оставалось только ждать.

Наталья Муратовна появилась через час. Она повернула направо и пошла вниз по улице. Я быстро оплатила заказ и рванула за ней.

Я двигалась за Каменьковой, стараясь, чтобы она не скрылась из виду. Наталья Муратовна шла неторопливо, цокая каблуками. Она свернула за угол и, пройдя еще несколько метров, остановилась у ресторана «У Миныча». Похоже, она собиралась здесь пообедать. Я лихорадочно прикидывала: хватит ли мне денег заказать себе здесь что-то легкое, вроде десерта и чашки кофе. В то время как я мучалась подсчетами, Наталья Муратовна потянула на себя дверь, расписанную по темному стеклу золотыми вензелями, и скрылась за ней.

Дверь была явно рассчитана на мужиков с бицепсами. Я пыхтела и тянула ее на себя, но мне не удалось приоткрыть на одну треть. Неожиданно дверь открылась. В проеме показался усатый мужчина, который сердито буркнул:

– Ресторан закрыт.

– Но мне очень нужно пообедать, – с отчаянием в голосе сказала я. – Пожалуйста.

С минуту-другую он колебался, потом также сердито буркнул:

– Проходи.

В ресторане царил полумрак. Внутри он выглядел очень солидно: стены, обитые светло-коричневыми шелковыми обоями, мебель из темного дерева – высокие стулья с резными спинками, напоминающие королевский трон, и столики с гнутыми ножками. На стенах висели постеры с видами городов мира. С потолка свисала массивная хрустальная люстра.

В ресторане было два зала. Наталья Муратовна пошла во второй – самый дальний – и села спиной к двери. Я обосновалась неподалеку.

Появившийся официант направился сначала к ней. Она выбирала недолго. Приняв ее заказ, официант вырос около меня.

Цены не просто кусались, а были офигительными. Я сглотнула.

– Мне. Кофе. Эспрессо.

– Все? – Высокий худой парень смотрел на меня с плохо скрываемым презрением.

– Пока все, – отчеканила я.

Он с шумом захлопнул меню и ушел, что-то бормоча себе под нос.

Когда Каменьковой принесли заказ, а мне – кофе, я решилась. Взяв свою чашку, я подошла к Наталье.

– Простите. Можно мне сесть к вам?

Она с удивлением посмотрела на меня.

– А мы с вами знакомы?

– Еще нет. Но я должна вам кое-что сказать.

Каменькова смотрела на меня без всякого выражения.

– Вы не могли бы оставить мне свою визитку, и я вам перезвоню. У меня сейчас очень мало времени. Кроме того, я жду один звонок.

– Я ненадолго. Это очень важно… – Слова вылетали из меня сумбурно. Я плюхнулась на стул, не дожидаясь приглашения, и почувствовала, как краснею. Выглядела я, конечно, по-дурацки.

– Это касается одного человека. Я видела его с вами в «Золотом павлине» двадцать восьмого апреля. Его зовут Павел Арсеньев. В тот вечер я познакомилась с ним, а позже его убили.

В глубине ее глаз что-то всколыхнулось.

– Убили? – переспросила она.

– Да. Когда он выходил от меня. Я выбежала за ним, спустя пять минут, а он уже лежал убитый в кустах. А потом труп исчез.

Молча она достала сигарету из сумочки и закурила. Я смотрела на красивые колечки дыма, которые таяли в воздухе, и молчала. Никто из нас не торопился нарушить возникшую тишину. Она была, как вязкое желе. Тронешь – и увязнешь в ней, всерьез и надолго.

– Я не знаю, о ком вы говорите, – начала она как-то неуверенно. Слишком неуверенно, чтобы ее слова были правдой. Ее рука, в которой она держала сигарету, задрожала, и она опустила сигарету вниз, поспешно стряхивая с нее пепел в массивную пепельницу из темного стекла, стоявшую на столе.

– Павел был профессиональным пикапером. У него есть компромат. Он передавал вам в тот вечер пленку, компрометирующую вашу дочь? Он вас шантажировал? – Я выстреливала наугад, внимательно наблюдая за ее реакцией.

И здесь я увидела в ее глазах настоящий страх. Ее лицо стало таким, cловно по нему провели губкой и разом смыли весь макияж. Она резко побледнела.

– Н-нет. Не передавал, – говорит она почти шепотом, – никакой пленки.

– Вы знаете, что за ней охотятся еще несколько типчиков? Парень, похожий на итальянца, и братки на «Ауди»? Они почему-то считают, что пленка у меня… Но я не имею никакого отношения к этому компромату на вашу дочь…

– Уходите! – Она четко выговаривала слова. – Уходите. Это совсем не то, что вы думаете. Это – совсем другое. – Она закрыла лицо руками. На секунду, а потом отняла их и тряхнула волосами.

– Уходите! – Она уже почти кричала, и я, недопив кофе, кинулась к выходу.

Меня перехватил официант.

– Куда? А счет?

– Мне нужно уйти. Сколько с меня?

– Сто пятьдесят.

Я сунула ему деньги и выскочила из ресторана. В ушах у меня еще стоял этот крик и ее разом побледневшее лицо.

Похоже, я ничего не добилась и не узнала. Кроме одного, она прекрасно поняла, о ком идет речь, и это ее сильно напугало.