Сногсшибательный мачо, или Правило первого свидания

– Первая категория – девушки, которые хотят выйти замуж. Эта категория, как правило, ими отметается с ходу. Вторая категория – женщины, которые в данный момент не хотят серьезных отношений, но они хотят основательных свиданий и базу для совместной жизни или времяпровождения. Излишне придирчивы и требовательны. Это – типа твоей Виталины. Третья категория – девушки, которые хотят непонятно чего. Самые тяжелые в общении и в плане соблазнения. Им непонятно что требуется, и уходит масса времени, чтобы понять это. Четвертая категория – девушки и женщины, которые знакомятся ради спортивного интереса, легко сходятся и расходятся. И пятая категория – стервы, которым лишь бы насолить мужикам: высосать из них все и приложить по полной программе. Здесь, как говорится на курсах по соблазнению, главное – вовремя сделать ноги, пока тебя не обокрали или не кастрировали.

Так вот, самая привлекательная категория для пикапера – четвертая. И я надеюсь, что полностью подхожу под нее. Девушка, которая хочет познакомиться, но с которой не будет никаких осложнений.

– Мы не опоздаем? – прервала меня Лариса.

– Чем позже, тем лучше. Народ в сквер подтягивается ближе к девяти.

Я не знаю, почему этот сквер за городским театром носил название Французский. Наверное, потому что с одной его стороны было кафе «Французский кабачок», а с другой – угловой красивый особняк в стиле модерн серебристо-голубоватого цвета, в котором в начале прошлого века была лавка французских товаров. Одно время этот скверик облюбовали геи и наркоманы, но стараниями местной милиции они были оттеснены в менее людную часть города – к памятнику Горькому и одноименный сквер с чахлой растительностью.

В сквере бил небольшой фонтанчик, вдоль дорожки тянулись скамейки, на которых сидели влюбленные парочки. Часть сквера занимал «Французский кабачок»: белые столики и стулья под зелеными тентами.

Мы с Лариской прибыли, когда народ уже прочно оккупировал сквер, и все скамейки и столики кафе были заняты.

– И где мы приткнемся? – шепотом спросила подруга.

– Найдем где. Не паникуй.

Вскоре освободилось место за столиком. Двое мужчин, горячо обсуждавших какие-то вопросы, ушли, и мы спешно сели на их место.

– Добрый вечер! – приветливо улыбнулся официант – мужчина лет тридцати, рыжий, c аккуратной бородкой. – Что будем заказывать, девочки? Вот меню. Ознакомьтесь.

Мы выбрали коктейли и мороженое.

– Вечер может быть долгим. Надо растянуть еду, – шепнула я.

– А не погонят нас отсюда в три шеи?

– Не боись. Мы – клиенты, а клиент всегда прав.

– Состоятельный клиент, – справедливо поправила меня подруга и сразу перешла к прозаичным вопросам: – У тебя сколько денег в кошельке?

– Рублей двести.

– У меня чуть побольше. Но на долгий вечер этого не хватит.

– Не каркай! Пока не погнали – будем сидеть.

– А потом обороняться? – ехидно заметила Лариска.

Коктейли нам принесли довольно быстро. Место это было бойкое и поэтому с заказом не медлили, как в других кафе или ресторанах.

Мы тянули свои коктейли через соломинки и ждали. Лариска рассказывала о своей работе, чтобы мы со стороны не выглядели девами, давшими обет молчания. Я слушала ее и согласно кивала, время от времени обозревая окрестности.

Никого похожего на Танцора в мое поле зрения не попадалось. Я с унынием подумала, что вечер потрачен зря, и я так и не узнаю ответ на мучающий меня вопрос: Танцор – это Антон? Или я все-таки ошиблась? Хотя я была почти уверена в своей догадке, но хотелось убедиться в этом лично. Или я уже соскучилась по нему и хотела увидеть любой ценой? Даже ценой ножичка, приставленного к горлу? Я издала краткий смешок.

– Ты что? – спросила Лариска.

Я закусила губу.

– Ничего.

Народ все прибывал, и я с тоской подумала, что сейчас нас попросят на выход. Лариска, допив коктейль, сказала:

– Давай закажем что-нибудь еще…

– Например, чай, – фыркнула я.

– А что? Кто нам откажет в этом?

Она подозвала официанта и, внимательно изучив меню, мы заказали чайник чая «Зеленый дракон». Он был самым дешевым.

– Я в последнее время только чай и пью, – пожаловалась я Лариске. – Он у меня скоро из ушей польется.

– Терпи, – услышала я лаконичный ответ.

Уже стемнело, и в сквере зажглись фонари; золотисто-апельсиновый свет просачивался сквозь ажурную листву деревьев, образуя на тротуарной плитке длинные размытые тени. Вечер был по-летнему теплым: бархатным, безветренным.

Я пила «Зеленый дракон», который почему-то отдавал туалетным мылом, как вдруг почувствовала какие-то перемены. Я подняла голову: все смотрели в одну сторону – куда-то мимо меня. Я развернулась: прямо к нам, к столикам, шел Танцор! Высокий, красивый, с внешностью итальянца. Он шел, высоко подняв голову, ни на кого не глядя. Но я понимала, что своим цепким взглядом он все подмечает, осматривает, вбирает в себя…

Я мгновенно подтянулась и закинула ногу на ногу. Тряхнула волосами и рассмеялась, бросив на него мимолетный взгляд. Он на секунду запнулся, остановился и тут же, как компас, развернулся в нашу сторону.

У Лариски отвисла челюсть.

– Закрой варежку, – шепнула я, – а то зубы выпадут.