Сноходец

С бритьем возникли проблемы. Я раньше никогда не брился ни опасной бритвой, ни ножом с сомнительной остротой. Кстати, нож оказался действительно острым. Я еще раз намочил щетину, и начал осторожно скоблить щеки. Порезался, потом еще раз. Так и оставил это занятие. Буду дома — возьму с собой шильно-мыльные. А то тут даже мыла нет, не говоря о туалетной бумаге. И да, в туалет тут тоже хотелось…

Из за забора послышалось смущенное покашливание. Я оглянулся. Там стоял тощий дед, в залатанной, но чистой одежде.

— Подойди, скажи чего хочешь. Я не кусаюсь.

— Я раньше слугой был. Брить умею… — сообщил дед, войдя во двор.

Вы думаете что жезлы и достижения это рояли в кустах? Нет. Рояли — это вот этот самый дед! Я чуть не прослезился.

Да это же хорошо! Давай, брей! — я протянул деду нож, а полотенце он уже взял сам.

И тут мне открылась тайна! Безопасные бритвы многое отобрали у мужчин, убив высокое искусство цирюльника! Мы, друзья мои, не бреемся, мы уничтожаем щетину. Бритье у цирюльника это акт высшего постижения красоты и удовольствия. Именно при бритье этим странным дедом я понял, что пришел в этот мир не зря, и даже если здесь и сейчас закончится моя игра, мне есть что вынести в наш обделенный удовольствиями мир. И я понял, что обязательно стану бароном, чтобы иметь этого слугу у себя в свите.

Время я не считал. Просто в какой то момент почувствовал себя чистым законченным человеком, единым с миром и природой. Тогда открыл глаза и провел рукой по лицу. То было гладким и даже каким то бархатистым.

Я посмотрел на деда. У того в глазах тоже было что то от музыканта, получающего удовольствие от игры, и играющего даже если никого рядом нет. Просто для себя.

— Ох хорошо ты сделал! — Искренне похвалил я деда. — Как зовут тебя и где живешь?

— Младом зовут — ответил дед, — а живу в крайнем доме, что община выделила.

— Чем тебя за бритьё отблагодарить?

— Ничего не надо. Все есть — дед явно врал, потому как глаз его косил на принесенную яичницу и хлеб.

А, была не была. Достаю косулю из пространственного кармана. С нее уже поел я, но осталось серьезно, отрезаю заднюю ногу.

— Порадовал ты меня своей работой, потому прими благодарность, не обижай.

Деду слова понравились. Он приосанился, взял обеими руками отданную ногу косули и поклонился. Не низко, не высоко. С достоинством.

— И тебе всех благ, добрый человек. Буду всегда рад тебе помочь.

Дед развернулся, и пошел как поплыл в сторону калитки.

А у калитки стояли зеваки — уже собравшиеся на смотр мужики. Я им махнул рукой.

— Подождите чуток. Я поем и выйду, смотр делать будем.

Они закивали головами, и отошли от забора. А я смог насладиться яичницей из 6 яиц, куском серого, но свежего и ароматного хлеба и крынкой молока.

После чего одел одежду, уже замечая, что она местам порванная — рукава и штанины в лохмотьях, на спине дырка, все в пыли и потеках крови. В лесу это как бы и ничего было, а тут, когда побрит и умыт, уже видно несоответствие. Ничего, этот день переживу, уже и чистотой, и опрятностью озабочусь!

Мужики стояли у забора в количестве 16 голов, включая деда Млада, плюгавого пасечника и самого старосты.

Большинство держало в руках четырехзубые вилы для уборки сена, а за пояс были заткнуты топоры для колки дров. Оружие хоть и не воинское, но в данной обстановке это было лучшее что можно придумать. Отличались от других четверо: кузнец держал молот и был одет в нагрудник и шишак, один из мужиков вместо вил в руках держал лук, через плечо был накинут колчан со стрелами, у старосты была потертая кожаная броня, вместо топора был меч, а плюгавый принес несерьезный для текущих задач тесачок.

— Ты — я ткнул в плюгавого — идешь куда тебя староста послал. Только вилы возьми. Твой тесак против гоблинов не оружие.

Мужичок живенько снялся с места, и, пока я не передумал, засеменил в сторону одного из домов.

— Ты и ты — я ткнул на мужика с луком и на кузнеца — вот сюда отойдите. Сейчас говорить будем.

— А вы все — я обратился к оставшимся 13 мужикам — должны сделать щиты. Где вы доски под то найдете, не знаю и знать не хочу. Хоть столы берите, хоть заборы разбирайте, но через полчаса должны тут стоять вот с таким — я нарисовал на земле размер ростового щита — щитом.

— Вперед! Бегом! Время пошло!

И откуда у меня командный голос? Фильмов насмотрелся? Я даже когда в армии служил так не говорил, а тут… Может, малая практика сказалась, но мужички разбегаться не торопились, и, собравшись в кучку что то заобсуждали. Но они мне уже были не интересны.

Я подошел к кузнецу и мужику с луком — Смеян и Бор, так их звали. Бор оказался местным охотником.

На Бора у меня тут же возникли планы, а вот что делать с кузнецом я не представлял. Молот- оружие грозное, но против гоблинов явно излишнее и слишком медленное. Немного подумав, решил что кузнец будет на подхвате- типа оперативный резерв.

— Смеян, ты самый сильный, значит, сможешь всех выручать, когда прижмет. Тебе задача — сделать щит, как я показал, только больше. Чтобы по высоте тебе по подбородок был. Поднимешь такой? — Он презрительно усмехнулся.