Снова байки

Селяне поначалу обрадовались, что есть еще правда на Руси. Извели басурманина, шпиона, засланного капиталистами, чтобы травить народ свиным гриппом. Счастье было недолгим…

Здесь, опять же, доподлинно неизвестно, или мужик оказался злопамятным и захотел отомстить, или просто совпало так. А, может, дом и впрямь проклят был.

Купил его химик. Химик более, чем настоящий — доктор каких-то там наук, а еще большой специалист по разнообразным запрещенным веществам и средствам. И начал заниматься совсем другими порошками…

Судя, по клиентам, варил он не какую-нибудь там манагу, а зелье вполне высокого уровня. Приезжали к нему сплошь мажоры на крутых тачках, которые тоже тянулись к науке и стремились ставить опыты. Например, что будет, если в рот местному алкоголику пшикнуть из газового баллончика? Или с какой дистанции травмат пробивает телогрейку?

Жизнь в деревне началась вовсе замечательная. В тех местах и без гостей по вечерам гулять страшно было. Особенно дачникам, которых селяне люто не любили. Убить, конечно, еще никого не любили, но отмудохать могли знатно. А теперь те самые деятели, кто нагонял жути на округу с наступлением темноты, сами по ночам боялись из дома высунуться. Власть переменилась!

Прежнего соседа народ вспоминал едва ли не с любовью и лаской. Тот был кто? Бизнесмен. Примерный семьянин с женой и сыном. Пусть и не вписывался в местный колорит, но не откровенный бандюган, как химик. На него писать кляузы участковому было сплошное удовольствие.

Тут ведь как? На обычного человека можно жаловаться хоть до посинения. Чего он сделает-то, лошара? С криминальными элементами дело обстоит совсем иначе. На них стучать как-то боязно. Вполне можно огрести по полной, а то и вовсе отправиться купаться в местном озерце с амулетом на шее в виде кирпича, дабы русалки не утащили. Открыто жаловаться страшно…

Это на прежнего мужика заявы приносили участковому посередь бела дня, гордо задрав голову и выпятив грудь. Шпиен! А на химика опасались. Хотя и заявлений в опорнике не убавилось. Только теперь их под покровом ночи подсовывали под дверь. Под стеклоочиститель служебного УАЗика. Да и вообще везде, где местный шериф появлялся.

Снова пришлось реагировать… милиционер пошел в проклятый дом в третий раз. Рассказывают, когда страж порядка явился к химику — собралась поглазеть вся деревня. Небось ждали, что сейчас, как на Диком Западе, участковый выдернет из кобуры свой ПМ и завалит к чертям собачьим нехорошего человека.

Хрен там.

Шериф с химиком постояли, покурили, поговорили тихонько о чем-то, чего никто не слышал, и… и все! За сим дело и закончилось. Более мент профессора не беспокоил, но и какие-то либо объяснения дать отказался.

Теперь даже самый тупой понял: купили. Только купили не участкового, а кого-то рангом повыше, со звездами на погонах побольше. И спасения народу нет, так и придется терпеть заезжего барыгу до конца его дней. Приуныл народ…

Конец дней химика, возможно, наступил бы очень нескоро, если б дом не был проклятым.

Через двор от секретной лаборатории жила женщина. Ох, хороша собой! В юности вся деревня за ней бегала, но нет. Имея огромную мечту свалить из родной дыры, дамочка выскочила замуж за городского коммерсанта, с которым прожила какое-то время в областном центре, да что-то там не заладилось у него с бизнесом — пришлось вернуться. Уже не одной, а с мужем, который быстро проникся прелестями сельской жизни, сошелся с местными забулдыгами и пьянствовал с ними, как самый настоящий абориген. Пьянки прерывались на вахту, возвращаясь с которой пропивал все, что успел заработать. Все, что супруга не успела отнять и спрятать.

Женщине в ту пору было едва за тридцать, без детей, и, я повторюсь: чертовски хороша собой. В молодости была первой красавицей на селе, а сейчас, когда ее сверстницы от нелегкой деревенской жизни, родив двоих-троих детей, садились на стакан и свои тридцать выглядели на все пятьдесят — так вообще Афродита!

Многие мужики к ней шары подкатывали, пока благоверный на вахте, но каждый получал от ворот поворот. Пока поблизости не поселился химик. У дамочки начали появляться украшения. То цепочка золотая с кулончиком блеснет, то сережки сверкнут. А у кого из местных могут быть такие деньги, чтобы драгоценностями женщин одаривать? Только у профессора.

За дурным делом их никто не застал, свечку никто не держал, но за спиной перешептывались. Особенно мужики судачили, которые сами надеялись вкусить прелестей красотки. Хрен там, конкурент обошел. В беседах строили планы вломить залетному, как следует, чтобы баб не портил, но до дела так и не дошло. Химика все на селе боялись и в глаза мило улыбались.

Под Новый Год вернулся с вахты супруг. Деньжат привез, гостинцев кое-каких, и дня через три укатил с друганами на подледную рыбалку на местное озеро. Понимая, что пока муж в деревне, встречи будут весьма нечастыми, любовники решили ловить каждый момент, и, не ожидая вахтовика раньше утра, растопили баньку в доме у женщины, где и уединились.