Снова будешь моей

Кстати, он звонил сегодня с утра. Кинула его контакт в черный список. Надеюсь, отныне мы будем встречаться только на встречах с однокурсниками. Хотя посещать их больше нет желания из-за него же. Морщусь, вспоминания его гадкое поведение в санатории.

На пляже ни одной живой души. Само море практически не видно, только слышно, как волны приливают к берегу и обратно утягиваются течением. Прилив-отлив. Прилив-отлив.

Всё как в жизни. Что бы не случалось, это обязательно закончится!

И хорошее, и плохое. Безграничное счастье и любовь обязательно сменят ссоры и недопонимания. Но если верить в хорошее и помнить те минуты безумной радости, то уже скоро опять наступит прилив. И гармония.

Андрей подтягивает белый пластиковый лежак ближе к кромке воды и садится на него, широко расставив ноги. Пристраиваюсь рядом, подтянув ноги под себя. Бесконечное количество минут молчим, просто слушая шум прибоя. Спокойно. Тихо.

— Прости меня ещё раз за сегодня, — вдруг говорит он.

— Ты меня пугаешь, Андрей, — отвечаю со смешком.

— Я серьёзно, — останавливает. — Я не хотел тебя обидеть. Прости.

— Хорошо, — пожимаю плечами.

— Я никогда не хотел тебя обижать. Ни сегодня, ни тогда…

— Угу… понятно, — смотрю вдаль.

Черта с два он не хотел…

— Я серьёзно, Насть, — рассматривает меня в темноте.

Может, я и полагала ещё час назад, что мне теперь это безразлично. Но сейчас, в тишине южной ночи. Когда мы втроём здесь — я, он и море. Мне захотелось расставить точки над «i». Поэтому высказываю свои мысли:

— Ты знаешь… Я много думала в последние дни обо всём. И о нас, — замолкаю. На то, чтобы быть откровенной нужны силы и… любовь. Любовь к человеку. — Когда все произошло, в гостинице. И ты сказал про доверие и понимание. Про то, что не доверяешь…

— Прости и за это тоже, — быстро вставляет.

— Нет, я не хочу, чтобы ты извинялся, — усмехаюсь. — Я хочу… хочу объяснить тебе.

Поднимает руки как бы говоря «давай».

Прилив-отлив.

— Я подумала… Мы оба взрослые люди. Успешные. Ну ты успешный, а я пока не очень, — говорю со смешком. Он не перебивает. Слушает. Слышит. — В чем-то состоявшиеся. Со своими проблемами, ожиданиями, загонами. Ты… очень остро реагируешь всегда на мои поступки. Эмоциональные взрывы. На ту смс с адресом Измайлову и на то, что я уехала с ним позавчера. Я от шока уехала, ничего не понимала в тот момент. Кстати, и адрес ему писала, потому что приревновала тебя на фуршете к Инге. Взорвалась. Сделала необдуманно.

Замолкаю, подбирая слова. Громов поворачивает голову и удивлённо разглядывает мой профиль. Продолжаю:

— И вчера… я поняла. Ты тоже близкий для меня человек, Андрей. Не чужой. И ты ведь совсем не дурак…

— Приятно, что ты заметила, — тихо произносит.

Смеюсь.

— Ну и вот… И если для тебя это всё так важно, то мне, наверное, стоит понять тебя. Понять почему? Разобраться в этом. Научиться верить.

Прилив-отлив.

— Когда я увидела, как вы с Ингой разговариваете там, в ресторане. У меня словно планка упала. И… я ответила Давиду. Ты говоришь, что никогда не хотел обидеть меня? Так вот… А я хотела! Всегда хотела! Чтобы, тебе было также больно. Как и мне. Наверное, когда любишь всё хочется разделить наполовину — и счастье, и боль?..

Поворачиваюсь также к нему. Пялимся друг на друга. Темнота и тишина помогают нам снять маски. Многочисленные толстые слои из того «как надо» и «как должно быть». Всё лишнее, напускное.

Он откашливается.

— Ну… мы попробуем? — предлагает. — Я тоже хочу постараться понять. У меня не всегда хватает времени и грёбаных мозгов, чтобы это сделать. Но… есть дикое желание. Это то, чего я хочу. МЫ попробуем!

Протягивает мне свою ладонь. Широкая тёплая ладонь, хочется сразу вложить в неё свою узкую ладошку. Но…

— А… «МЫ» есть? — спрашиваю его колко. Возвращаю всю обиду и досаду, которые сидят во мне после ситуации сегодня днём на другом пляже.

Отвечает незамедлительно и чётко:

— Конечно есть. И всегда были!

Ныряю своей ладонью в его. Теплота мужских рук обжигает сердце.

Прилив-отлив. Это так по-настоящему!

Взявшись за руки, идём в сторону гостиницы. Проходим территорию отеля, лобби. Молча едем в лифте, впервые за последние полчаса оказавшись при ярком свете и вглядываясь в себя в новых образах.

Мы попробуем.

Это что-то на счастливом!

Зайдя в номер, становится как-то не по себе. Всё это время мы были на улице, среди людей, до этого, в Краснодаре жили в разных номерах, а ещё до этого — три года даже не встречались. И вот сейчас, здесь, в гостиной сочинского отеля, мы наконец-то вдвоём. Решили довериться друг другу вновь.

Андрей подходит, обхватывает ладонями моё лицо и смотрит в глаза:

— Всё хорошо?

— Да, — дыхание сбивается, а мой взгляд падает на его губы. Он целует меня нежно сначала в уголок рта, потом в щеку, в нос, в глаза.

Мажет поцелуями по лицу.

— Люблю тебя… всегда любил, — наверное, это смотрится как-то дико не сексуально, но в этот момент из моих глаз начинают снова падать слезы.

Я ещё не успела привыкнуть к извиняющемуся за каждое слово Громову, а он уже щедро рассыпает слова любви и поцелуи на моем лице. Дошли мои письма до Деда Мороза получается?