Снова дембель

– Достойная позиция, – майор насмешливо и выразительно приподнял бровь, давая понять, что в мою честность и бескорыстность он верит искренне и безоговорочно. – Раз уж, мы так удачно встретились, поведай, что в роте происходит, какие настроения, какие впечатления от первых недель службы? Кормят хорошо?

На такой вопрос существует только один ответ. В Советской армии кормят хорошо, и точка. О чем и сообщаю. Добавляю, что настроение отличное, служба всем нравится, отношения в коллективе замечательные.

– Товарищ майор, вы уточните, какая информация вас конкретно интересует. Неуставные отношения, факты хищения социалистической собственности или примеры бесхозяйственности. Чтобы к следующему разу я не с пустыми руками докладывал.

Товарищ Жилинский поморщился, словно укусил недозрелый местный апельсин. Впрочем, они и спелые здесь – кислючие, как уксус. Не принято здесь вслух такие вещи говорить о родной части. Сама мысль, что такое возможно – уже непорядок. Вдруг посторонний услышит такие разговоры – слухи пойдут всякие.

Почувствовав, что задарма ему ничего рассказывать не собираюсь, а заманчивые обещания на меня не действуют вообще, особист сменил тактику и сделал хитрый психологический ход конем. Если просить для себя лично мне некомильфо, то получить законную благодарность от начальства никто не запрещает.

– Сам выбирай, чем тебя поощрить, – хитро предложил майор, довольно улыбаясь всеми зубами сразу. Видимо, заодно решил проверить мою сообразительность и скорость реакции. На таких ловушках многие сыпятся, проявляя неуместную расслабленность или неадекватность запросов.

Но в этот раз майор просчитался, ответ у меня заранее готов.

– Разрешите в библиотеке взять словарь персидского языка. Это будет очень хорошая награда для меня.

– Хм, – похоже, мое оригинальное и неожиданное желание поставило особиста в тупик. – Зачем тебе словарь? Хочешь шпионов лично допрашивать?

Именно это я и собирался сказать, но вдруг понял, что отмазка нелепая и годится только для сослуживцев, но никак не для особого отдела.

– Никак нет, товарищ майор. Собираюсь стать офицером-пограничником, и возможно, буду служить на южной границе СССР. Знание персидского языка мне обязательно пригодится.

О том, что собираюсь поступать в Голицынское училище, я в прошлый раз уже говорил, так что все логично.

– Думаешь, у тебя будет свободное время для этого? – развеселился товарищ Жилинский.

– Так точно, думаю выучить иранский язык и к концу учебки, надеюсь, смогу понимать и переводить.

Давая обещание, я ничем не рискую, поскольку понимать и переводить с фарси могу прямо сейчас. Можно было поспорить на бутылку «Хеннесси», но боюсь, майор не оценит такой вольности. Да и нет здесь коньяков нормальных, лишь кировобадский, по жуткому блату, но и то жуткое пойло, мне его даром не надо.

Удивительно, но особист интуитивно почувствовал, что дело нечисто. Сказался огромный опыт работы, наверное. Он мгновенно сложил пазл. Впрочем, догадаться было не сложно.

– Учил фарси раньше?

– Таджикский немного знаю, – и чтобы не оставлять сомнений, добавляю: – В колхозе с таджиками на отработке несколько месяцев вместе пахали, по верхам нахватался.

– Шома руси мифахмин, – интересуется у меня майор, говорю ли на русском языке.

Отвечаю, что я не говорю по-персидски.

– Манн фарси немифахмам, – чуть не ляпнул, но вовремя спохватился и, поднапрягши память, выдал на таджикском с жутким акцентом: – Ман порсо намедонам.

Слава богу, проверка знаний на этом закончилась, иначе пришлось бы мычать в ответ, язык Таджикистана я знаю в разы хуже, хотя легенда о колхозе – чистая правда.

Придется отрабатывать «царский подарок», взамен нужно будет раскрыть схему хищения социалистической собственности с территории части. Проблема не в том, чтобы найти такую схему, здесь их десятки мутятся, в основном тыловики этим грешат, а в том, чтобы никого не подставить. Отсюда вывод: придется инсценировать попытку хищения и сдать ее особисту под видом настоящей диверсии.

Глава 24

Брать книги из библиотеки мне не разрешили, только читать, не вынося из кабинета. Зато можно взять не один словарь, а несколько разных, и даже русско-персидский разговорник от 1972 года выпуска. На нем даже гриф «ДСП» виднеется, в виде синего, аккуратно зачеркнутого штампа, что, по-видимому, означает, что ранее книжка была только для служебного пользования. Содержание, честно говоря, так себе. В духе: «Стой, стрелять буду. Вы нарушили государственную границу СССР!»

Лучше мог быть только служебный учебник для связистов, но для освежения памяти этого пока хватит.