Снова и снова

— Мы и не думали ничего от тебя скрывать, — ответила Ева, улыбаясь. — Мы летим на астероид, который достался тебе в наследство от Бентона. Там есть охотничий домик, большие запасы еды, и потом — там никто не будет нас искать.

— Здорово, — усмехнулся Саттон. — Мне только охоты и не хватало для полного счастья.

— Да не нужно вам там охотиться, — произнес голос андроида за спиной Саттона.

Саттон обернулся. На пороге отсека управления стоял Геркаймер.

— Ты будешь там писать свою книгу, — мягко сказала Ева. — Ты ведь знаешь про книгу. Про ту самую, которую Ревизионисты…

— Да, — оборвал ее Саттон. — Про книгу я знаю.

Он замолчал, вспоминая, и рука его машинально потянулась к нагрудному карману. Книга была там, на месте. И еще какая-то бумага зашуршала… Ах, да, письмо. То старинное письмо.

— Что касается книги… — пробормотал Саттон, но сразу же замолчал, потому что чуть было не брякнул, что книгу писать, собственно, не нужно, поскольку у него есть готовый экземпляр. Но что-то остановило его. Он понял, что как раз этого говорить не надо.

— Я захватил ваш портфель, сэр, — сообщил Геркаймер. — Рукопись там, в целости и сохранности. Я проверил.

— Ну, и конечно, кучу бумаг тоже захватил? — насмешливо спросил Саттон.

— И кучу бумаг, — невозмутимо ответил Геркаймер.

Ева Армор склонилась к Саттону, и он ощутил волнующий запах ее медно-рыжих волос.

— Ты что, не понимаешь, — спросила она тихо, — как это важно, чтобы ты написал книгу? Неужели ты не понимаешь?

Саттон покачал головой.

Важно? — подумал он. Для кого? И для чего?… В памяти возникло лицо, искаженное гримасой смерти, голос умирающего, его слова…

— Но я действительно не понимаю, — ответил он. — Может, вы объясните мне?

Она покачала головой.

— Ты должен написать книгу — это все, что я могу сказать.

Глава 19

Астероид был освещен мерцающим светом далеких звезд. Заснеженные вершины гор вздымались к небу серебристыми пиками.

Воздух был разреженный и холодный, и Саттон удивился, что здесь вообще есть атмосфера. Хотя, за те деньги, что отваливают на доведение любого такого астероида до состояния обитаемости, можно и не только атмосферу сотворить.

Бентон вбухал, как минимум, миллиард долларов, прикинул Саттон. Только атомные установки стоят половину этой суммы, а без них вообще невозможно создать атмосферу. А гравитационные машины для ее удержания… влетело в копеечку.

Когда-то, думал он, человеку для счастья хватало уединенного коттеджа на берегу озера, маленького охотничьего домика в лесу или путешествия за океан на яхте, но теперь, когда в распоряжении людей вся Галактика, можно купить за миллион долларов астероид, а то и целую планету…

— Домик там, — сказал Геркаймер, и Саттон посмотрел в ту сторону, куда он указывал.

Вдали, на возвышенности, виднелось небольшое темное строение. Там горел свет.

— Откуда свет? — встревоженно спросила Ева. — Здесь кто-то есть?

Геркаймер отрицательно покачал головой.

— Не может быть. Просто кто-то забыл выключить.

Вечнозеленые березы, такие чужие, нереальные в свете звезд, были похожи на кучки солдат, взбирающихся по склону горы к домику.

— Здесь есть тропа, — сказал Геркаймер.

Он пошел первым, за ним — Ева, Саттон замыкал шествие. Тропа была довольно крутая и неровная. То и дело попадались острые камни.

Домик, как понял Саттон, располагался на небольшом, видимо, искусственном плато, поскольку других ровных площадок вокруг не было. Насколько хватало глаз — везде торчали зубцы скал.

Движение воздуха, слабое, почти неощутимое, качнуло верхушки деревьев. Что-то метнулось в сторону от тропы и скрылось среди камней. Издалека донесся жутковатый крик.

— Это зверь, — спокойно объяснил Геркаймер. Он остановился и указал на небольшую, причудливых очертаний скалу. — Тут можно отлично поохотиться, — сообщил он и добавил: — Если ноги не переломаешь.

Саттон оглянулся назад и впервые почувствовал по-настоящему первозданную дикость здешнего пейзажа. Внизу свернулись застывшие водовороты камней и скал, а наверху — черные провалы неба между вершинами серебристых неприступных пиков.

Саттон поежился.

— Пошли! — поторопил он спутников.

Наконец они одолели последние сто ярдов и ступили на плато. Остановились, перевели дыхание. Зрелище этого мира, словно явившегося из ночного кошмара, действовало на психику настолько неприятно, что Саттон просто физически почувствовал, как холодная рука одиночества подбирается к нему и вот-вот дотронется до него ледяными пальцами. Одиночество здесь было вымученным, ненормальным. Нет, не о таком уединении он мечтал! Здесь царило отрицание жизни, движения. Сама мысль о жизни казалась странной, невозможной.

Вдруг позади раздался звук шагов. Все трое резко обернулись.

Из темноты возник приземистый мужчина и как ни в чем не бывало обратился к ним приятным баритоном.

— Добрый вечер! — поприветствовал он. — А мы, понимаете, услышали, как вы приземлились, и пошли встречать вас.

Ева ответила холодно и сердито:

— Вы нас напугали. Мы не ожидали здесь кого-нибудь застать.