Снова любить

— Какое же второе? Нам нужна свобода! — заявил высокий мужчина.

— Ты слишком нетерпелив, Като. — Квинт Друзас посмотрел на него с недовольным выражением лица. Квинта забавляло, что он так вежливо обращается со своими рабами. — Через девять дней, — продолжал он, — моему сыну официально дадут имя и состоится церемония очищения. Это семейное событие, которое отмечается дома. Мой тесть приедет из Кориниума, дядя Гай и его семья прибудут из соседней виллы. Я хочу, чтобы вы как следует занялись моим дядей и его семьей.

В мае — кельтский праздник. Я помню это по прошлому году. В этот вечер Гай Друзас отпускает своих рабов после захода солнца и до рассвета. Я собираюсь использовать этот обычай. Ночью вы уберете дядю и его семью. В качестве дополнительной награды можете украсть его золото из потайного места, о котором я вам скажу, когда придет время. Поднимется переполох, и через несколько дней я обнаружу, что те два новых раба из Галлии, которых я недавно купил, сбежали. Вы поняли меня? — Он смотрел на рабов холодным взглядом, обдумывая, как бы получше убрать их, чтобы его никогда не разоблачили. Нет. Он может на них положиться. Он знал людей: эти негодяи исчезнут мгновенно, пересеку! пролив и скроются в Галлии.

— Это праздник костров, — сказал Като.

— Праздник костров? — Квинт Друзас посмотрел вопросительно.

— Вы упомянули кельтский праздник. Он отмечается первого мая, хозяин. Других весенних праздников нет.

— Сколько совпадений! — Квинт Друзас мимолетно улыбнулся. — Я женился первого июня. Наш сын родился первого марта. Теперь первого мая я окажусь на пороге моей судьбы. Я начинаю верить, что единица — мое счастливое число. — Он посмотрел на двух галлов. — Я затемню на время светильник. Выходите через сад и ведите себя осмотрительно. Оба! Вы можете легко проникнуть в дом, когда дядя и его семья будут гостить у нас. Если не сумеете, управляющий отправит вас на поля. Там вы и поработаете для меня.

Утром Квинт Друзас отправил послания своему тестю в Кориниум с просьбой приехать и дяде Гаю, приглашая всю его семью на день объявления имени нового Друзаса и очищения.

До прибытия на празднование Гай Друзас Кориниум и его семья не знали о смерти двух старших сыновей Антонии.

— О, дорогая, — сказала Каина, целуя молодую женщину, — я ужасно огорчена. Почему ты не обратилась ко мне? Моя мать и я приехали бы. Кейлин тоже. Женщине так тяжело оставаться наедине с собой во время такого несчастья.

— В этом не было нужды, — тихо произнесла Антония. — Мои малыши теперь с богами. Квинт уверил меня в этом. Я ничего не могу сделать для них. Я должна думать о младенце. Квинт не хочет, чтобы его кормила рабыня. Я не могу истощать себя, иначе у меня пропадет молоко. Это очень не понравилось бы Квинту, а он так добр ко мне.

— Он околдовал ее, — сказала Кейлин с отвращением.

— Она влюблена в него, — ответила Каина.

— Я думаю, кому-то очень выгодно, что оба сына Секстуса Сципио исчезли, — тихо заметила Кейлин. Каину поразили эти слова:

— Кейлин! Что ты говоришь? Неужели ты обвиняешь Квинта Друзаса в таком противоестественном поступке? Он любил этих маленьких мальчиков и был хорошим отчимом для них обоих.

— Я никого ни в чем не обвиняю, мама! — отрезала Кейлин, — Я просто заметила, что отсутствие малышей Антонии выгодно. Ты должна признать. Квинта очень устраивает, что остался только его ребенок, который однажды унаследует все им приобретенное.

— Почему, когда ты говоришь о Квинте, — спросила Каина, — у тебя всегда такие мрачные мысли, Кейлин? Девушка покачала головой.

— Не знаю, — честно призналась она. — Мой внутренний голос предостерегает меня, он шепчет мне о какой-то опасности, еще не знаю какой. Я думала, что после его женитьбы на Антонии этот голос замолчит, но нет, с каждым разом он становится еще громче в присутствии Квинта.

— Может быть, ты завидуешь браку Квинта? — допытывалась Каина. — Может, ты сожалеешь о своем решении не выходить замуж за него?

— Ты с ума сошла, мама! — Отвращение на прелестном личике Кейлин красноречиво говорило Каине, что она ошибается.

— Извини, я только спросила, — пробормотала Каина. — Иногда мы сожалеем о том, от чего отказываемся или что сами бросаем.

Их позвали в атрий, где был установлен семейный алтарь. С гордостью Квинт назвал сына своим именем. Осторожно надел на шею младенца красивую золотую буллу. В медальон с крышкой, соединенной пружинкой, между двух створок он вложил талисман, который будет защищать его сына до совершеннолетия. С достоинством патриарха большой семьи Квинт Друзас вознес молитву богам, особенно богу Марсу, так как это был месяц Марса. Он молился о том, чтобы младший Квинт Друзас прожил долгую, счастливую жизнь. Затем он принес в жертву ягненка, который родился в тот же день, что и его сын, и двух белоснежных голубей в честь богов, чтобы они благосклонно приняли его молитвы.