Снова любить

— Я не видел генерала несколько месяцев, госпожа. Он прислал сообщение сегодня рано утром с распоряжениями относительно вас, — ответил Зиновий.

— Ожидают ли его вскоре? — поинтересовалась Кейлин. — Все это как-то странно.

— Он не сообщил мне об этом, госпожа, — сказал Зиновий. — Входите и немного отдохните. День сегодня жаркий, солнце слишком сильно печет для конца июня. Могу себе представить, в городе, наверное, как в раскаленной печке.

Кейлин последовала за ним.

— Мне не нравится город. Там ужасный шум и грязь.

— Конечно, — согласился он. — Я служил у генерала много лет, но, когда он предложил мне стать управляющим на вилле Маре, я целовал ему ноги в знак благодарности. Я старею, у меня мало сил, госпожа. Вы не гражданка Византии?

— Я британка, — ответила Кейлин и взяла бокал охлажденного вина из рук улыбающейся служанки.

— Мне говорили, что это самая дикая, варварская страна, — сказал Зиновий очень серьезно. — Рассказывают, люди там синего цвета. Но вы не синяя, госпожа. Наверное, я заблуждаюсь?

Кейлин не могла удержаться от смеха и успокоила управляющего:

— В старые времена воины моего народа раскрашивали себя в синий цвет, когда шли на битву, но кожа у нас не синяя.

— Я вижу, госпожа, но зачем они раскрашивали себя в синий цвет?

— Наши воины верили, что хотя враг мог убить их и разграбить имущество, но до тех пор, пока они синие, он не может отобрать честь и достоинство, — пояснила Кейлин. — Британия — не дикая страна. Мы часть империи уже четыре столетия. Моя семья берет начало от римского трибуна, который пришел туда с императором Клавдием.

— Теперь я очень много узнаю о Британии, госпожа. Надеюсь, вы поделитесь со мной знаниями. Я очень ценю образованность, — почтительно сказал Зиновий.

В течение следующих нескольких дней Кейлин изучала новую обстановку. Вилла Маре очень походила на ее дом в Британии: простое, но весьма удобное загородное жилище. В атрии был прелестный маленький бассейн с рыбками, и она с удовольствием сидела там в жаркие дни, когда солнце палило вовсю. Ее поселили в большой, просторной комнате. Дом обслуживали не более полудюжины слуг, все пожилые. Кейлин поняла, что генерал посылал на виллу Маре тех рабов, которые уже отслужили свое; здесь им поручали легкую работу. Он действительно добрый человек. В ней росло любопытство. Казалось, его здесь не ждали в ближайшее время. Можно подумать, что он умышленно оставил ее в покое, дал возможность прийти в себя после тяжелых испытаний, пережитых ею в последние месяцы. Если это так, то она весьма высоко ценит его поступок.

Зиновий с вниманием слушал ее рассказы о Британии. Казалось, за всю свою жизнь он не бывал нигде, кроме Константинополя и его окрестностей. Кейлин удивилась, обнаружив, что он весьма культурный человек, несмотря на его положение. Он одинаково хорошо писал и читал по-латыни и по-гречески, а также считал. Он объяснил, что вырос вместе с сыном знатного сановника при дворе Феодосия II и попал в дом генерала Аспара, когда его хозяин умер, оставив большие долги; тогда его продали вместе с остальными рабами.

— Вы были рождены свободной женщиной? — как-то спросил Зиновий.

— Да, — ответила она. — Меня предала женщина, которую я считала, своей подругой. Год назад в это время я была в Британии, замужем, носила ребенка. Если бы мне сказали, какова моя дальнейшая судьба, я никогда бы не поверила. — Она мягко улыбнулась. — Однажды я вернусь домой и отомщу этой женщине. Клянусь!

Ясно, что она принадлежит к высшему классу, а так как Зиновий был рожден рабом, был сыном и внуком раба, он больше не задавал вопросов. Это слишком смело с его стороны, и он не мог, несмотря на любопытство, изменить своим привычкам. Не имело значения, что она тоже рабыня. Она рабыня, которая родилась аристократкой. Она выше его, несмотря на молодость.

— Расскажите мне о своем хозяине, — попросила Кейлин.

— Вы не знаете его? — спросил Зиновий. — Это интересно.

— Я даже не знаю, как он выглядит, — искренне призналась Кейлин. — Хозяин дома, где я служила, пришел ко мне однажды утром и сказал, что меня увидел генерал Аспар, он восхитился мной и купил меня. Затем меня послали сюда. Я нахожу все это странным. Зиновий улыбнулся.

— Нет, — сказал он, — это в его стиле, госпожа. Мы, прожившие с ним столько лет, знаем доброту его сердца, хотя он и зарекомендовал себя жестким человеком. Он мог, если бы захотел, стать императором Византии, госпожа, но вместо этого посадил на трон Льва.

— Почему? — спросила она удивленно и, жестом предложив Зиновию сесть рядом с ней у пруда атрия, попросила его продолжить рассказ.