Снова любить тебя

Пока разбирался с Лехиными делами наступило обеденное время. Народа в офисе поубавилось, а мне представилась возможность побыть в одиночестве. Скинул пиджак, ослабил галстук и, закинув руки за голову, окунулся в воспоминания. К счастью, ненадолго. Они засасывали обычно, как трясина, и без потерь я из них не выбирался. Подумал набрать номер Валентина, все-таки любопытно было, что он там умудрился раскопать, но в кабинет, словно фурия, ворвалась Нелли.

Та еще язва, конечно. Когда-то черт нас свел, еще в прошлой моей жизни… Я хоть и был ей благодарен за многое, но все же предпочитал держаться подальше. Скажем так, ее пристальное внимание меня слегка тяготило порой. Да и я был не ребенок, нуждающийся в мамочкином постоянном контроле.

– У тебя такой вид, будто ты вот-вот пошлешь все куда подальше и уйдешь в монастырь, – заявила она с порога, окинув меня взглядом.

– Я тоже рад тебя видеть. Но ты погорячилась, в монастырь мне путь заказан, слишком много дел, все расписано на полгода вперед, а насчет послать – это я только «за». Чем обязан?

– Представь, соскучилась по твоей кислой физиономии, – сорвался с губ Нелли смешок.

– Увидела? Можешь теперь топать к себе. У меня дел еще куча, – пробубнил я, сгребая папки со стола.

Соломенцева лишь фыркнула, прошла и устроилась в кресле напротив. Приглашение ей мое не требовалось, ну, может, так даже лучше. Я только мазнул взглядом по ней, мол, делай, что заблагорассудится. Да и мне и в самом деле было некогда с этой неугомонной препираться.

– Как твоя мегера? – усмехнувшись, поинтересовалась Соломенцева, совершенно не выбирая выражений.

– Прекрасно, – пожал я плечами, – завтра у нее важное заседание.

– Давно вы не бодались в суде. Хотелось бы посмотреть.

– Тебе не хватает впечатлений в жизни? – изогнул я брови, нахмурившись. – Хочешь, подарю путевку на экзотический остров?

– Себе лучше подари волшебную пилюлю и перестань хандрить. Мой восьмидесятилетний дед и то бодрее себя ощущает, а тебе тридцать пять и что?

– И что? – передразнил я ее, отвлекаясь от бумаг.

В них все равно не было ничего интересного, а просто так перекладывать их с места на место – никчемное занятие.

– Найди ее уже и успокойся, – ударила она ладошкой по поверхности стола, процедив сквозь зубы.

Удивительно, но эта мелкая зараза умела бесконечно сильно давить на больные точки. Слишком прямолинейна, этакий борец за правду, да и скрыть от нее что-то было тяжело. Она, будто бы чувствовала фальшь, но вместо того, чтобы злиться просто уходила. Навсегда.

Потому я никогда даже не пытался обвести ее вокруг пальца, пожалуй, она это ценила, а я, когда мне становилось совсем паршиво на душе, звонил ей или приползал в прямом смысле слова, ведь ноги порой и не держали. Нелли никогда не читала нотаций, а просто позволяла остаться, заботливо укрывая пледом.

– Думаешь, получится успокоиться? – внимательно взглянул я на нее, а в глазах загорелся огонек азарта.

Я и сам не понимал толком, а нужно ли мне это? Что будет, если все-таки получится отыскать ее след? Как мне себя вести?

– Если только она вновь станет твоей, – отрезала Соломенцева, присаживаясь на свое место.

– Это что-то из области фантастики. Она никогда не будет моей, слишком много утекло воды, – покачал я головой, отметая эту мысль.

Невозможно. Нереально. Такого просто не могло случиться.

Прошло шесть лет. Это ни день и ни месяц. Она наверняка уже позабыла, что когда-то я был в ее жизни, похоронила чувства ко мне, да и меня, скорее всего. Я должен был умереть, и я почти умер, но… Кто-то наверху, видимо, решил пошутить и в последний момент выдернул меня из этой воронки, протянув руку. И я не упустил шанс, вцепился в него, но какой смысл в этом, если любимой женщины уже не было рядом. Сам виноват. Отрекся. Посчитал, что одному проще, легче, боли меньше. Был дураком. Хотя… черт его знает, как поступил бы в этот миг.

– Начинается, – закатила глаза Нелли, явно раздражаясь, – Борисов, твоя вампирша из тебя все соки вытянула вместе с последними каплями оптимизма. Если ты так хотел хомут набросить на себя в виде штампа в паспорте, мог бы и меня позвать в жены, я хотя бы не женщина-пила.

– Да, ты и ложкой прекрасно справляешься, – хмыкнул, взглянув на часы.

– Ой, катись ты, Борисов. Зануда, – выдала Соломенцева, лениво потянувшись. – Все в штыки принимаешь. А сам с ума сходишь, что память не отпускает, да? Это еще хорошо, что совесть не дает о себе знать. Я бы на месте Марины сама тебя отыскала, только ради того, чтобы в лицо твое плюнуть. Ты действительно повел себя тогда, как последний идиот.

Могла бы и не напоминать. Сам сходил с ума, жаль нельзя отформатировать участок мозга, отвечающий за такие моменты. Столько лет после искал себе оправдания, но все они выглядели весьма жалко.

Я в собственных глазах был слизняком.

Забавно, конечно, как меня время изменило. Сейчас от прежнего Константина Борисова осталось лишь имя и все.

Стал другим. Абсолютно иным. Акулой. Хищником. Бесчувственным. Ледяным. И не верил, что мое сердце когда-нибудь вновь оттает. Возможно, его у меня просто нет…