Снова любить…

Раньше она обожала купаться. Фрэнки и Мэтт часто писали на обороте открыток о том, как они играли во фрисби с новыми друзьями, плавали целыми днями, ловили волны или просто лежали на воде. Рассказывали, как забавно сморщивается кожа от влаги и как щиплет от соли глаза.

– Фрэнк, да пошли иску…

– О боже, Анна. Красавчики на десять часов!

– Что? – Я поворачиваюсь в направлении ее взгляда (скорее уж на два часа, но кого это вообще волнует).

– Не смотри! – Фрэнки хлопает меня по ноге. – Веди себя естественно. Они скоро подойдут.

Я ложусь рядом и пытаюсь разобраться, что в ее понимании означает естественность. В конце концов я просто принимаю почти такую же позу, только потуже завязываю парео и складываю руки на груди. Если бы, кроме приближающихся быстрым шагом парней, на пляже были еще люди, они непременно решили бы, что я холодная и неприступная. Ну или просто злюсь на что-то.

– Ой, Анна, – чересчур томно выдыхает Фрэнки, как только парни подходят достаточно близко. – Мне та-а-ак жарко. Дай воды.

Она так шутит, что ли?

Но подруга выглядит нетерпеливой и раздраженно сверлит меня выразительным взглядом.

Нет, не шутит.

Я сажусь и достаю из сумки воду. Парни замирают буквально в нескольких метрах от нас и с открытыми ртами пялятся на то, как Фрэнки, мягко говоря, вульгарно присасывается к горлышку бутылки.

– Привет, – говорит один из них, коротко кивая. – Как дела?

Фрэнки в ответ только пожимает плечами и жестом предлагает парням располагаться на свободном месте поблизости.

Те обмениваются взглядами: точь-в-точь как голодные львы, которых пригласили в стадо зебр на обед, и чуть ли не подбегают к нашему покрывалу. Они представляются Уорреном и Тоддом (или Родом? Я мгновенно забываю имя второго парня). За тридцать секунд разговора мне становится понятно, чего они хотят от жизни.

Пить пиво. Знакомиться с девочками. Загорать.

И так по кругу.

С разрешения Фрэнки они раскладывают покрывало по соседству, устраиваясь, к счастью, с ее стороны. Тот, что поболтливее (Род, Тодд или как там его), кажется, вообще не может поддержать серьезный разговор и каждую минуту перескакивает с темы на тему. Выясняется, что он учится на первом курсе факультета морской биологии Калифорнийского университета в Беркли, а также искренне считает, что подружке из соседнего общежития незачем знать о его летних интрижках (сообщив об этом, Род-Тодд игриво подмигивает).

Парни и правда думают, будто девушки ведутся на подобную болтовню?

Фрэнки хихикает. Что ж, возможно, некоторые и ведутся.

Второй парень, Уоррен, вероятно, такой же шумный, но я притворяюсь спящей и не даю ему шанса проявить себя. Между тем, Фрэнки и Род-Тодд заливисто хохочут и обмениваются номерами телефонов.

– Ладно, дружище, – говорит вдруг Уоррен, до этого минут пятнадцать любовавшийся красотами океана, – я пошел. Увидимся.

Он встает, загораживая солнце, и я открываю глаза. Фрэнки коротко целует Рода-Тодда в губы (это не слишком похоже на настоящий поцелуй, но явно выходит за рамки приятельских отношений). Я могу представить себе подобное поведение в компании учеников по обмену, но с незнакомцем? Да еще таким недалеким! Нет, это выше моих сил.

– Фрэнк, кажется, твои родители идут.

– Намек понял, – тут же говорит Род-Тодд. – Позвони мне, красотка.

«Позвони мне, красотка»?! И за что мне такое наказание? А вот кое-кого, похоже, дешевые трюки не оставляют равнодушной.

Парни уходят, и Фрэнки внимательно оглядывает берег, очевидно, высматривая дядю Реда и тетю Джейн.

– Где они? – спрашивает она. – Анна, я никого не вижу.

– Наверное, показалось. Может, пойдем уже купаться?

Мне жарко и скучно, да и настроение стремительно портится.

– Итак, Анна, двоих вычеркиваем. Я смотрю, ты проигнорировала Уоррена.

– Фрэнк, да у него вся спина в прыщах.

И я еще молчу о том, что собеседник из этого Уоррена такой же интересный, как из засохшей водоросли.

– Ладно, – смеется Фрэнки. – Но я все равно буду считать это за двойное свидание. Эти двое плюс те, около кафе-мороженого, которых мы встретили вчера… Итого, четверо из двадцати.

– Вчерашние не считаются, – говорю я.

– Поверь мне, если бы не родители, все бы получилось. – Она достает из сумки камеру и снимает мое лицо крупным планом. – Итак, мисс Райли, считаете ли вы испытуемых A и B подходящими участниками для эксперимента «Двадцать свиданий» на основании правил, установленных в положении о лучших летних каникулах на свете?

Я хмурюсь, тут же принимая серьезный вид.

– Тщательно рассмотрев исходные данные, предлагаю достойный компромисс. Вчерашние испытуемые, встреченные у кафе-мороженого и заявившие исключительно об унылых платонических намерениях, считаются за одного участника эксперимента.

Фрэнки соглашается, показывает в камеру три пальца, а затем направляет объектив на себя.

– Троих вычеркиваем. Остается семнадцать. Для одного дня неплохо.