Снова майор Виноградов

— Господи, да это же самопал! Жетоны на метро, их можно и в телефоне использовать.

— Зачем?

— Для экономии. Так, для сведения: один раз прокатиться — шестьсот рублей… Впрочем, уже, может быть, дороже.

Владимир Александрович поправил себя, потому что с тех пор, как он снова надел погоны, цены на проезд в общественном транспорте могли и подрасти.

— Да-а… — Филимонов прошел мимо сейфа и занял место, за которым еще недавно предавался спиртному пороку Квазимодыч. — Какие мысли?

— Охранника вот допросил…

— Хорошо.

— Да ничего хорошего! — Виноградов отложил в сторону пропуск, синюю книжечку с реквизитами некоего акционерного общества «Петровест-студио». С черно-белого фото на него смотрел человек, которому пропуск этот больше уже никогда не понадобится. — Нулевой вариант. И вообще… не вяжется!

— Что?

— Вот это. — Владимир Александрович сгреб к себе нехитрое содержание карманов убитого. — И вот это!

Он оставил валютный брусок на столе, чуть поодаль:

— Может, фальшивые?

— Нет, следователь прямо в баре проверял, у него машинка специальная.

Оба помолчали секунду, представив себе вчерашнее: яркий электрический свет, пространство на полу, тело — костюм производства несуществующей уже ГДР, стертые подошвы туфель…

— «Бедняков не убивают!» Помнишь, был такой роман у Сименона? — Начальник розыска иногда умел удивить Виноградова.

— Сейчас всех убивают! — парировал он для порядка и тут же предположил: — Может, комнату продал? Или машину. Или дачу…

— Домой ему звонил?

— Пока нет. Но вдова, как я понял, в курсе, вчера оповестили. Спасибо хоть опознание следак провел!

— Звони.

— Минуточку… — Владимир Александрович полистал документы, нашел нужную запись, сверился, набрал номер: — Алле?

— Да, кто это? — Голос женщины, поднявшей трубку, показался Виноградову бесцветным и лишенным возраста. То ли старуха, то ли больной ребенок…

— Извините, вас беспокоят из милиции, оперуполномоченный Виноградов. Могу ли я поговорить с Зинаидой Викторовной?

— Ее нет дома.

— А когда будет, простите?

— Вечером… У нас Алеша умер!

— Да, я знаю, — не нашелся что сказать Владимир Александрович. — Я и звоню поэтому. Нужно зайти, вещи его забрать личные. И деньги!

— Какие деньги?

— Извините, а с кем я говорю?

— Это мать Зинина. А Зина на кладбище, насчет места хлопочет…

— А когда она будет?

— Не знаю. Обещала уже скоро… Я за младшенькой в садик схожу, а Володю она с собой забрала, все равно тут не до школы, сами понимаете.

— Понимаю. Тогда вот что… Запишите телефон, пусть когда придет — свяжется… Хорошо?

— Да, хорошо. Сейчас, ручку возьму… вот!

Виноградов продиктовал, что требовалось, объяснил, кого спросить.

— Спасибо. Примите мои самые искренние…

Но трубку уже повесили.

— В адрес не хочешь сходить?

— Придется, видимо. По обстановке. — Владимиру Александровичу абсолютно не хотелось без нужды оказаться в орбите чужого семейного горя. Проще вызвать вдову, допросить, выдать ей, что положено…

— Знаешь, у меня в восемьдесят девятом случай был. Характерный… — Начальника уголовного розыска вдруг потянуло на воспоминания. Виноградов знал за ним такую слабость и вынужден был терпеть ее по двум причинам: во-первых, потому что уважал субординацию, а во-вторых — это иногда бывало забавно. Тем более что можно было на законных основаниях побездельничать.

— Здесь уже?

— Нет, я тогда в области трудился. Так вот… Нашли мужика. Посреди колхозного поля — картошку, видимо, воровал, потому что рядом мешок был, наполовину наполненный… Башка проломлена, как кувалдой, — от макушки до шеи, практически, мозги нараспашку! Следов нет, потому как дождик прошел, свидетелей тоже… Чистый «глухарь».

— Фермеры?

— Какие, на хрен, фермеры! Это сейчас за мешок овощей на тот свет отправят, а тогда… «Все вокруг колхозное, все вокруг ничье!» В худшем случае морду начистят да участковым пуганут.

— И чего?

— Да ничего! Конец квартала, сдохни — но процент раскрываемости не похабь… Я тогда как раз «Науку и жизнь» почитывал, жена таскала из библиотеки. Кое-какие мысли возникли, съездил в Пулково, получил справку, что ежесуточно в верхние слои атмосферы вторгается столько-то тысяч метеоритов, что столько-то процентов из них достигает земной поверхности. Институт такой есть, теоретической астрономии, — так я не поленился, получил еще справку там насчет состава их, массы, скорости…

— Ну вообще! — Виноградов неприлично и неинтеллигентно заржал, предвкушая концовку.

— Вынес постановление об отказе, в связи с отсутствием события преступления. Дескать, небесное тело, состоящее из воды в замороженном состоянии… Шел мужик, шел — а по башке ему — хрясть!

— И прошло?

— А почему нет? Потом, конечно, постановление отменили, возбудились уголовным делом — но это уже после, в девяносто первом. Я тогда уж сюда перевелся.

Филимонов замолк, и каким-то своим сыщицким чутьем Владимир Александрович понял, что последует продолжение.