Снова на Луне

Хотя, не моё дело; я сам себе профсоюз. Так что, может, вас подбросить до города? Я как раз собирался поехать; захотелось, знаете ли, поесть чего-нибудь особенного — каши там или селёдки… Пешком ходить здесь опасно, говорят, в лесу появился дикий коротышка.

Незнайка и Пончик охотно согласились поехать.

Орешек пошёл в гараж и долго возился с мотором своего старенького грузовичка, который никак не хотел заводиться.

— Ах, чтоб тебя! — ругался фермер. — Ехать пятнадцать минут, а заводить битый час приходится эту колымагу!

— Знаете, если не получается, мы так пойдём, — сказал Незнайка. — А вы поезжайте на велосипеде.

— Простите? — не понял хозяин. — Как вы сказали?

— На велосипеде. Велосипед у вас есть, наверное?

— Нет, честное слово. Это, наверное, что-нибудь новое изобрели? Вот что значит жить в деревне: пока соберёшься поехать в город, там уже на другом языке начнут говорить.

Незнайка и Пончик взволнованно переглянулись.

— Погодите, погодите, — заговорил Пончик. — Вы действительно не знаете, что такое велосипед?

Хозяин только недоумённо пожал плечами.

— А может быть, он у вас просто называется как-нибудь по-другому? Это когда ногами крутишь педали, сидишь верхом…

— Педали? Верхом? А мотор где?

— Мотора совсем нет! Два колеса, рама, седло…

— Как это понять — два колеса? Должно быть хотя бы три, но и три всё равно плохо. Нет, меньше четырёх никак нельзя. Это, наверное, для цирка придумали. Я раз был в цирке, так там один коротышка ходил по верёвке, а другой…

Орешек начал рассказывать, что он видел в цирке, а Незнайка и Пончик уставились друг на друга: до них окончательно дошло, что лунные коротышки понятия не имеют о велосипеде и вообще не представляют себе езды на двух колёсах. Теперь оба припомнили, что никогда не видели на Луне не только велосипедов, но также и самокатов, и мотоциклов, и мотороллеров.

Оба от волнения притихли, и когда машина наконец завелась и они поехали, то почти всю дорогу молчали, не понимая ни единого слова из болтовни фермера.

Уже при въезде в город Пончик взял себя в руки и проявил деловую смётку:

— Зря вы машину свою ругаете, хозяин: вон как быстро домчались. Наверное, фирма знаменитая?

— Грузовичок у меня от фирмы «Пудл» — хороший, да только уж больно старый. А трактор самый лучший — «Циклоп», только его тоже пора подновить.

— А ещё кто-нибудь машины делает?

— Нет, только эти двое. А вы, я вижу, совсем не автомобилисты?

— Да… Мы по другой части.

— Пытались некоторые тоже строить автомобили, да только эти двое сразу их придушили. А друг с другом им не совладать, вот и конкурируют. Что ж, нам, покупателям, от этого только лучше, правильно я говорю?

— А что, самих хозяев так и зовут?

— А как же ещё, так и зовут. Одного зовут господин Пудл, другого — господин Циклоп. Во-он их конторы отсюда видать.

Друзья посмотрели в том направлении, куда указывал Орешек, и увидели возвышающиеся над другими домами сверкающие небоскрёбы.

— Вот они, голубчики, стоят рядом. А я уже приехал: вот он, мой банк — «Гога и Магога». Сниму сейчас пару сотен со счёта да прошвырнусь по магазинам. В этом году у меня всю картошку забрали подчистую, так что грех жаловаться.

Торопливо, но сердечно распрощавшись с картофельным фермером, новые предприниматели направились прямиком к высотным зданиям, на верхушках которых красовались огромные буквы, составлявшие имена владельцев двух конкурирующих фирм — «ПУДЛ» и «ЦИКЛОП».

Г-н Циклоп смеётся как никогда в жизни и дарит изобретателям двадцать фертингов. Г-н Пудл как никогда серьёзен и настроен решительно

— Ха-ха-ха-ха-ха!!! — закатывался громовым смехом г-н Циклоп. — Ха-ха-ха-ха-ха!!!…Так вы… говорите… Крутить педали…

Не в силах произнести что-либо членораздельное, он снова и снова заходился смехом, кашлял, утирал слёзы, и секретарь вывел предпринимателей из кабинета владельца фирмы. Уже внизу их догнал курьер и вручил каждому по двадцатифертинговой купюре.

— Господин Циклоп просил передать, что он никогда в жизни так не смеялся и будет рад видеть вас снова, если вы опять будете рассказывать ему про велосипед, — доложил курьер, улыбаясь до самых ушей.

Изобретатели взяли деньги.

Зайдя в ближайшее кафе, они снова встретились с довольным жизнью картофельным фермером. За соседним столиком он уже рассчитывался за свой заказ.

— Как дела в профсоюзе крутильщиков? — поинтересовался он приветливо.

— Пока неважно, — признался Незнайка. — Но может быть, в другом месте повезёт.

— Конечно повезёт! — заверил их фермер и снова распрощался.

Приятели съели по хорошему обеду с десертом, заплатив два с четвертью фертинга за оба, и вышли на улицу.

— Слушай, — сказал Незнайка, — может, нам одеться надо получше? Они, наверное, думают, что мы какие-нибудь бродяги или сумасшедшие.

Но Пончик, который был однажды миллионером и успел приобрести в этом деле некоторые навыки, имел другое мнение.