Снова не я (СИ)

Он положил телефон в карман брюк, схватил ключи от машины и пошел к шкафу, где висело его пальто. От этого звонка ему стало тревожно. Ольга и раньше устраивала сцены, чтобы привлечь к себе внимание. Но сейчас что-то было иначе.

— Вас сегодня еще ждать? — спросил Антон, забирая папку со стола начальника.

— Не думаю — поправляя ворот, проговорил Соколовский — проверь бронь самолета и отелей, не хочу накладок.

— Безусловно — парень едва заметно кивнул головой — может, вам нужна помощь для решения семейных дел?

— Там дел на пару минут разговора — отмахнулся Тема и пошел к двери — отошли все документы по сделкам в мою гостиницу, хочу доскональнее их изучить.

— Хорошо.

Ключ в замке. Поворот. Артем зашел в квартиру. Он глубоко вздохнул. Да уж, эта квартира была ярким напоминанием о разбившихся мечтах. Когда отец покупал ему эту квартиру, то Соколовский младший думал, что будет с радостью возвращаться в нее каждый вечер к любимой женщине. Не срослось. Женщина была, но любимой так она и не стала. Соколовский пытался ее полюбить, точнее в какой-то момент он был в нее влюблен, но потом все превратилось в прах. Но зато была дочь. Квартира есть, а счастья в ней нет. Так бывает, у человека вроде бы все есть, а нет самого главного — гармонии с миром и собой. Не все в этом мире замыкается на деньгах и финансовом благополучии, не все то счастье скрывается в наших идеалах. А идеалы в принципе весьма обманчивая вещь, весь смысл жизни состоит в любви. Любовь — это эмоция, которая совершенно не поддается какой-то либо логике. Она, как счастье, либо есть, либо нет. Третьего не дано.

Артем был не в силах сделать шаг вперед и войти в просторную гостиную-кухню, ему не хватало духа. Семейное гнездышко разбилось о… Обо что? Об них самих, н Тема, ни Ольга не были готовы к семейной жизни. Не готовы были идти на компромиссы.

Было ощущение, что внутри ломается нечто жизненно важное. Наверное, он бы так и простоял, если бы в реальный мир его не вернул истошный крик няни и его маленькой дочери Лизы. Ключи выпали из рук Артема, и он рванул в комнату.

— Оленька, пожалуйста — взмолилась женщина средних лет, по ее щекам текли слезы, она протянула руки вперед — отдай мне Лизоньку.

Соколовский вбежал в комнату, и его взгляду предстала картина того, как его довольно-таки помятая жена крепко прижимала к груди крохотное тельце плачущей дочери. Увидев супруга, Озерова крепче прижала дочь и начала ее укачивать, что-то тихонечко шепча себе под нос. Было нельзя разобрать слов, но казалось, будто бы она читала молитву или нечто подобное. Артем был изумлен от того, что увидел. Крайний раз, когда он ее видел, то не заметил никаких отклонений. Да, она была усталой, но тогда перед ним была та женщина, с которой он познакомился на морском курорте. Сейчас же от нее не осталось и следа. Перед ним стояла затравленная напуганная женщина со спутанными волосами, синяками под глазами и безумными глазами. Если бы он не знал наверняка, что это его жена, то не признал бы в ней статную Озерову.

— Ольга — только и смог выдавить из себя Тема и сделал шаг вперед, но Озерова увидев движение, шагнула назад к окну с низким подоконником, которое было приоткрыто, он замер. — Отдай ребенка, ты видишь, что Лизоньке не нравится то, что ты делаешь.

— Вы — злобно прорычала она и сделала еще шаг назад, уперлась вплотную в подоконник, она крепче прижала к себе дочь, а второй рукой дернула за ручку окна и оно распахнулось, в комнату тут же ворвался ледяной воздух, которых обдал всех действующих лиц. — Вы все пытаетесь отобрать у меня последнее…

— Оленька, никто ничего… — начала говорить няня, но осеклась.

Ольга села на подоконник, повернулась и свесила ноги с окна. Няня с Артемом замерли, на лице женщины читался страх и ужас, она бесшумно вздохнула, боясь издать хоть один звук. Соколовского же сковал ужас, и накатила злость от поведения жены. Он не мог шевельнуться. Еще бы, ведь квартира пары находилась на пятнадцатом этаже. Оля же качала на руках плачущую дочь, для нее все это было обыденно.

— Оль — как можно мягче произнес Соколовский и тихо сделал шаг к окну. — Мы не хотим ничего у тебя отбирать. Все это твое.

— Не ври мне, не ври!! — закричала на последнем слове Озерова и малышка начала громче плакать — тссс — сильнее начала раскачиваться женщина с младенцем на руках.

Артему показалось, что мир замер. Он перестал дышать. Крик дочери разрывал его сердце. Его тело пробила мелкая дрожь, он вдохнул и был не в силах выдохнуть, грудь сковало от волнения.

— Она отобрала у меня все… все, что я так хотела….

— Ты о ком? — едва шевеля тяжелыми губами, прошептал Соколовский, он пытался говорить ровным голосом, но было слышно его волнение.

— О ней… — зарыдала в голос Озерова и поцеловала дочь в макушку, малышка продолжала разрываться от плача — Орлова… эта чертова Орлова отобрала у меня все… Тебя, мое счастье, она разрушила нашу семью… Это она… она во всем виновата… Чертова ведьма! Пусть она горит в аду!