Снова почувствуй

Кейден говорил, как правильно ставить ноги и как держать руки, чтобы не сделать себе больно. Показывал мне комбинации ударов, сначала очень медленно, потом быстрее, чтобы я увидела, как нужно это делать. В нескольких словах объяснил, что такое отработка удара, апперкоты и кроссы, и рассказал, что он всегда выполнял упражнения с интервалами. Кажется, целая вечность прошла, пока он все-таки подпустил меня к груше.

Сам Кейден встал за ней, взялся за грушу и кивнул мне. Наконец-то. Вес перчаток на руках ощущался непривычно. Я встала на расстоянии вытянутой руки от груши, подняла правую руку под подбородок, а левую – перед ней, с небольшим смещением, как показывал Кейден. Затем ударила.

– Мило, – не впечатлился Кейден. – Я тут сзади вообще ничего не почувствовал.

Я зарычала. Хорошо, раз ему так хочется…

Выбросив руку вперед, я ударила снова, много раз подряд, в комбинациях, которым учил меня Кейден, и, боже мой, это оказалось тяжело. Уже через полминуты я поняла, что потом у меня сто процентов будут ныть мышцы. И тем не менее не остановилась. Я изо всех сил лупила по груше, в то время как Кейден делал замечания в духе «Не забывай принять защиту» и «Следи за ногами».

Рано или поздно я немного освоилась с приемами. И это помогло. Я буквально ощущала, как с каждым ударом напряжение потихоньку покидало тело, а когда через полчаса, истекая потом, жадно пила воду, чувствовала себя гораздо лучше, чем в последние дни.

Потом я предложила Кейдену подержать грушу для него. Сперва мне казалось, что он откажется, однако он просто коротко кивнул и встал в стойку. Мы не обменялись ни словом, пока он боксировал, и я заметила, как мои мысли опять потекли не в ту сторону. У Кейдена с Элли все было так же, как у меня с Исааком? Когда-то мы были очень похожи – он, как и я, не позволял себе никаких эмоций, ни внешне, ни внутренне. Элли тоже постепенно лишала его контроля над собой? И если да, как он мог это допустить?

Одной мысли об Исааке хватило, чтобы я начала задыхаться от боли. Нужно срочно это прекратить. Я больше не хотела так себя чувствовать. Если честно, я вообще не хотела ничего больше чувствовать. Как раньше.

Я хотела вновь вернуть себе контроль над самой собой. Не желала быть слабой девочкой, которая зависит от других. На протяжении двадцати лет своей жизни я со всем справлялась в одиночку – мне никто не нужен. Тем более Исаак.

Черт возьми, но почему же тогда так больно о нем думать?

Следующий удар Кейдена оказался особенно сильным. Я слегка проехалась назад по мату, и пришлось опереться на грушу, чтобы не упасть.

– Меньше мечтай, больше наблюдай. – Рыкнул Кейден и расстегнул перчатку зубами. Он освободил руки, немного потянул пальцы и сделал два больших глотка воды из бутылки. А после того как стер полотенцем пот с лица, задумчиво посмотрел на меня. – Мы можем делать это чаще, если хочешь.

– Почему? – в недоумении спросила я.

Он пожал плечами:

– Почему нет?

Я скрестила потные руки на груди и выгнула брови.

Смирившись, он вздохнул:

– Ладно. Судя по твоему виду, тебе это нужно, а мне не нравится каждый раз просить незнакомых людей подержать мою грушу.

У меня дернулись уголки рта.

– Мне бы тоже не захотелось, чтобы незнакомцы лапали мою грушу.

– Да или нет? – спросил он, закатив глаза.

Долго думать я не стала.

– Я в деле.

Я стянула перчатки и сняла бинты с запястий. Затем скрутила их, но, когда собиралась отдать обратно Кейдену, тот отмахнулся.

– Оставь себе.

С этими словами он ушел от меня и скрылся в раздевалке.

Глава 31

С работы в стейк-хаусе я уволилась.

Ал не пришел в восторг и спросил, не в зарплате ли дело, и если да, то сколько я хотела бы получать, чтобы остаться. Я лишь сказала ему, что ухожу по личным причинам и к тому же собираюсь сосредоточиться на учебе. Он согласился, но попросил меня еще отработать смены на этой неделе, чтобы дать ему время найти замену. Я ответила, что могу, только если он не будет ставить меня в паре с Исааком. Одна мысль о том, чтобы увидеть его, повергала меня в панику.

Несколько секунд Ал пристально смотрел на меня, а затем просто смиренно вздохнул. Днем позже он позвонил мне, чтобы сообщить, что нашел нового человека и мне нужно просто вернуть свою рабочую одежду.

Когда на следующее утро я переступила порог стейк-хауса, меня накрыла тоска. Я хотела быстро со всем разделаться и пришла еще до первой лекции, но сейчас, стоя со своими фартуками в руках, осознала, насколько любила эту работу. Даже смертельно скучная музыка, льющаяся из динамиков, не помогала, а, наоборот, только усиливала тянущее чувство в груди.

Я пошла в конец зала в кабинет Ала. Тот сгорбился над своим письменным столом и вскинул глаза как раз в тот момент, когда я собиралась постучать по дверному косяку.

– Привет, – неловко сказала я и подняла фартуки. – Просто хотела передать их тебе.

Один уголок его рта слегка изогнулся. Потом он указал на стул перед собой:

– Присядь на минутку, Диксон.

Сделав глубокий вдох, я шагнула в кабинет. Я справлюсь.

Ал захлопнул папку, в которую что-то подшивал, и сложил ладони на столе.