Снова почувствуй

Он молча последовал за мной, однако его задумчивый взгляд я чувствовала у себя на спине на протяжении всего пути наверх.

Глава 10

Поездка в Рентон ощущалась не как возвращение-домой. Наоборот, два часа в поезде по дороге туда, как и всегда, были для меня худшими двумя часами за целый год. Голова раскалывалась от алкоголя, который я залила в себя накануне вечером, чтобы хоть как-то уснуть, а желудок бунтовал, потому что с утра я не съела ни крошки.

Когда поезд наконец остановился и я вышла, пришлось бороться с желанием развернуться на месте и уехать назад в Вудсхилл. Или еще куда-нибудь. Не важно куда. Но я взяла себя в руки. Мы с Райли уже столько раз вместе переживали этот день.

После того как я все-таки обнаружила Райли на платформе, мне действительно сразу полегчало. Она всегда на меня так действовала. Когда еще были живы наши родители и позже, когда тетя Мелисса в очередной раз вымещала на мне свое плохое настроение, а я из-за этого пряталась в своей комнате, заползала под одеяло и плакала. Лучше становилось только тогда, когда ко мне приходила Райли и утешала.

Невольно я спросила себя, как долго она еще сможет играть для меня такую роль. Или как долго будет этого хотеть.

Рядом с Райли стоял Морган, одной рукой обнимая ее за плечи. Они еще меня не заметили, так что пару секунд я могла спокойно понаблюдать за ними обоими. Они словно созданы друг для друга. Тело Моргана, как и тело Райли, сверху донизу покрывали татуировки. Из-за темной кожи они выглядели на нем совершенно иначе, не как на нас с сестрой. Его гардероб, кажется, состоял всего из четырех частей: джинсы, черная футболка, кожаная куртка, байкерские ботинки. Ни в чем другом я его никогда не видела. Все это дополнялось туннелями в мочках ушей и тяжелыми кольцами на пальцах – любого, кто с ним не знаком и не знал, что на самом деле он кроткий, как кролик, в первый момент его внешность наверняка отпугнула бы.

Он идеально подходил Райли. И нельзя было не заметить, как они счастливы вместе.

Почему я не могла порадоваться за них?

Они увидели меня, лишь когда нас разделяло всего несколько шагов. Райли тут же оторвалась от Моргана и обвила меня руками. Я ответила на ее объятия.

– Привет, Заноза, – шепнула она мне на ухо.

– Привет, Мамаша из пригорода, – так же тихо откликнулась я.

Она ущипнула меня за плечо, и я тихо ругнулась.

– Сестры Диксон снова вместе. Какое прекрасное зрелище, – произнес рядом с нами Морган.

Он тоже меня обнял и в конце мягко сжал мое плечо:

– Рад тебя видеть, Сойер, – искренне сказал он.

– Взаимно.

Я почувствовала на себе выжидательный взгляд Райли и поняла, что уместно было бы добавить: «Поздравляю». Все-таки это первый раз, когда я увиделась с Морганом после их помолвки. Но я просто не сумела переступить через себя.

Через секунду он слегка приподнял уголок рта и отпустил мое плечо.

– Готова? – тихо спросила Райли и приобняла меня одной рукой.

О готовности не могло быть и речи.

Путь до кладбища на машине занимал меньше получаса. По дороге туда мы почти не разговаривали. Ни Райли, ни я не относились к типу любителей светской беседы, тем более мы обе знали, что нет смысла разговаривать о чем-то вроде универа или работы во время поездки на могилу мамы и папы.

На парковке Морган открыл багажник и вытащил оттуда букет белых полевых цветов, который они с Райли купили, прежде чем встретить меня. После этого он оставил нас одних, и мы пошли по Мемориальному парку Гринвуд.

Территория тут была ухоженной, с сочными зелеными лужайками и высокими деревьями, окружавшими весь участок. Единственная причина, почему ее содержали в таком порядке, по всей вероятности, заключалась в том, что тут похоронен Джими Хендрикс[9], и Мемориальный парк Гринвуд стал больше туристической достопримечательностью, чем кладбищем. Мама с папой были его большими фанатами и пришли бы от этого в восторг, поэтому нас с Райли все устраивало.

За пару метров до могилы я схватила Райли за руку и крепко вцепилась в нее. Вместе мы преодолели последние несколько шагов и наконец остановились перед могилой мамы и папы.

Мы молча смотрели на надгробия. Простые и невзрачные – цельные натуральные камни с закругленными краями. На них были выгравированы только их имена – Эрин и Ллойд Диксон – и даты рождения и смерти. Мне исполнилось девять лет, когда это произошло, Райли – двенадцать. Будь мы старше и имей право решать, потребовали бы, чтобы на камне написали строчку из песни The Sound of Silence Саймона и Гарфанкела, любимой песни их обоих. Что-то, говорившее о том, что двое человек, похороненные здесь, обладали личностью. И что есть люди, которые по ним горевали.

А так это были просто… камни.

Я тяжело сглотнула. Райли отпустила мою ладонь и нагнулась, чтобы положить букет. Затем обняла меня. Мы не плакали – между мной и Райли вот уже больше десяти лет шло негласное соревнование, кто проявит меньше эмоций. Однако то, как мы цеплялись друг за друга, давало понять каждой из нас, насколько в действительности все плохо.