Снова почувствуй

– Не стесняйся, возьми себе бокал, если хочешь.

На всякий случай я выбрала апельсиновый сок, поскольку Робин права: я ее студентка, какой бы крутой она ни была. Я сделала глоток сока.

– Мне бы хотелось еще раз обсудить с тобой твой итоговый проект, – внезапно заговорила Робин.

– О, – откликнулась я. Такого я не ожидала. Пальцы сжали бокал чуть крепче.

– Ничего страшного, не бойся. – Робин улыбнулась. – Дело всего лишь вот в чем: нам понадобится кое-какая помощь в галерее. Есть несколько художников, чьи работы необходимо сфотографировать. Теперь, когда увидела галерею… Как ты смотришь на то, чтобы мы вместе разработали твой итоговый проект и ты делала бы снимки для галереи? – спросила Робин.

Я уставилась на нее, не способная выговорить ни слова.

– Как думаешь, это ужас или радость? – уточнила Робин, обращаясь к Пат.

– Не уверена, – ответила Пат. – Ты лучше ее знаешь, чем я.

– Вы серьезно? – в конце концов выпалила я.

Робин засмеялась. Потом кивнула:

– То, что мы запланировали, соответствует требованиям выпускного проекта.

– А если все пойдет хорошо, мы подумаем, не нанять ли тебя на постоянную работу, – добавила Пат.

И снова я просто выпучила глаза на них обеих.

– Знаю, это не то, что ты изначально себе представляла, но, по-моему, это хорошая альтернатива. – Робин поставила свой бокал обратно на стол. – Так что ты думаешь?

– Мне… – Я осеклась. – Огромное спасибо, Робин. Это… – Затем собралась. Прочистила горло и выпрямилась. – Не важно, что это будут за съемки – я приложу все усилия.

Она улыбнулась мне:

– На это я и рассчитываю.

После этого они со мной попрощались, а я, как в трансе, буравила взглядом серую каменную стену напротив. На нее проецировались резкие фотографии, прямо сейчас – девушки, накрашенной как райская птица. Я смотрела на нее, наблюдала за перетекающими друг в друга цветами, пока кадр опять не сменился.

То, что сейчас предлагала мне Робин, – великолепная возможность. Я не только разработаю итоговый проект вместе со своей преподавательницей, но и накоплю опыт и рекомендации, которые невероятно помогут мне в дальнейшем. Это лучший шанс, который я когда-либо получала.

Тогда почему же у меня появилось ощущение, что я в любой момент разрыдаюсь?

Глава 27

Я это ненавидела.

Ненавидела стоять под дверью Исаака, в третий раз поднимать руку и снова ее опускать.

Ненавидела то, что понятия не имела, как сказать ему, что я не смогу больше продолжать.

Ненавидела чувствовать себя так.

Но больше всего ненавидела осознавать, что у меня нет другого выбора.

В очередной раз вздохнув, я подняла руку к звонку. Прошло немного времени, и он открыл дверь. И как всегда, когда он оказывался передо мной, все во мне на мгновение замерло.

В его глазах отразилось удивление, затем уголки губ изогнулись в улыбке. У меня в груди разлилось тепло, а сердце начало стучать быстрее, когда его взгляд на секунду задержался на моих губах. И потом я уже ни о чем не помнила.

Я обняла Исаака за шею и поцеловала его. Жестко. Вцепилась руками в его футболку, возможно, даже задела кожу, и крепко прижала его к себе… еще один, последний раз. Исаак издал приглушенный стон и, пошатнувшись, отступил немного назад. Я захлопнула дверь ногой, и щелчок, с которым закрылся замок, эхом зазвучал у меня в ушах.

Исаак поднял меня, и я обвила его ногами. Я запустила руки ему в волосы, а мои зубы сталкивались с его, отчаянно и больно.

Чем напористей становился наш поцелуй, тем хуже становилось ощущение у меня на душе. Оно мучило меня, это ужасное отчаяние, так что я едва могла дышать. Тихое хныканье, почти всхлип, вырвалось из моего горла. Исаак тут же оторвался от моих губ и испуганно взглянул на меня. Не знаю, что он увидел в моих глазах, но его хватка на ягодицах ослабла, и вместо этого его ладони нежным движением скользнули к моим ногам.

Я опустила лоб ему на плечо и почувствовала, как с тела спадает напряжение.

Исаак ничего не сказал, когда пронес меня по квартире и посадил на диван в гостиной. Потом скрылся на кухне и пару минут спустя вернулся с дымящимся стаканом. Он поставил его на журнальный столик, который я сверлила апатичным взглядом.

Исаак сел возле меня. Поднял мои ноги себе на коленки и подвинулся ближе. Его ладони мягко поглаживали меня по голени, вперед-назад.

– Где Джан? – спросила я через какое-то время.

– С семьей. У его мамы день рождения.

Я медленно кивнула.

Он продолжал гладить мои ноги.

– Что это сейчас было?

– Ничего, – пробормотала я и отвела взгляд.

– А выглядело непохоже на «ничего». И не ощущалось как «ничего», – тихо произнес он.

Во рту пересохло, и я сглотнула. Всякий раз, когда я заготавливала у себя в голове текст, руки у меня потели, а дыхание учащалось. Это как-то нездорово. И тем не менее я знала, что дольше тянуть нельзя. В прошлый четверг мы с Исааком пересекли черту. И если немедленно не прекратим, то раним друг друга, я это знала.

– Мне…

Я не могла. Я просто не могла ему это сказать. Когда произнесу это вслух, все будет кончено. А я к этому еще не готова.