Снова с тобой

Кстати, где же она? Сказала, что уходит на несколько минут, а пропала не меньше чем на пару часов. Солнечный свет лился через фрамугу над парадной дверью, проскальзывал между балясинами лестницы, ложился на ступеньки. В кухне играло радио, настроенное на местную станцию, – передавали песню времен молодости Дорис. Ей вспомнилось, как они с мужем поженились и Тед удивил ее свадебным подарком – романтическим уик-эндом в Нью-Йорке. Они остановились в отеле «Уолдорф», где танцевали вальс под оркестр Эдди Дакина. Дорис перевела взгляд на снимок, сделанный много лет спустя, в день их серебряной свадьбы. Оба они казались крепкими, несмотря на седину, и только в глазах Теда отражалась печаль – вскоре после этого у него обнаружили эмфизему. В тот день они даже не вспомнили о давнем чудесном вечере с танцами и шампанским.

В памяти всплыла стихотворная строка: «Не дай любви засохнуть, как плодам, оставленным на ветках». Будь Дорис поклонницей таких напыщенных фраз, она велела бы дочерям последовать этому совету. Триш угораздило влюбиться в самонадеянного и эгоистичного болвана и обручиться с ним, однако он так же собирался жениться на ней, как купить станцию, где заправлял машину. А Мэри Кэтрин… Боже милостивый, что она могла сказать своей старшей дочери? «Я ошибалась насчет Чарли. Он хороший человек».

Когда телефон вновь зазвонил, Дорис вздрогнула, выбросила вперед руку и схватила трубку.

– Алло! – дрожащим слабым голосом произнесла она; трубка казалась ей громоздкой и неудобной.

– Миссис Куинн? Слава Богу! А я уже было отчаялась. – В высоком девичьем голосе в трубке сквозило явное облегчение. – Я вас не разбудила?

– Я просто прилегла отдохнуть. Глаза устали, – торопливо объяснила Дорис. – А кто это говорит?

– Бронуин. Бронуин Джефферс. – Как будто в округе Шохари было несколько девушек с таким странным именем!

Дорис досадливо поморщилась: ее вытащили из постели из-за пустяков.

– Если ты разыскиваешь Ноэль, сейчас ее нет дома.

– А вы не знаете, когда она вернется?

– Должно быть, теперь уже с минуты на минуту. Она ушла к соседке. Если хочешь, перезвони через несколько минут.

Девушка медлила с ответом.

– Простите за беспокойство, миссис Куинн, но не могли бы вы позвать ее? Я не стала бы просить, если бы не… словом, это очень важно.

Что значит «очень важно»? Эта шестнадцатилетняя девчонка способна вытащить старуху из постели из-за любого пустяка, такого, как ссора с приятелем. Раздражение Дорис нарастало.

– Я же говорю: она скоро вернется. Или у тебя срочное дело?

– Чрезвычайно срочное. – В голосе девушки послышалась паника.

Дорис выпрямилась.

– Может, сначала объяснишь мне, что стряслось?

– Это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста, позовите Ноэль, миссис Куинн! – взмолилась Бронуин.

Дорис представила себе сводную сестру Ноэль: тощая, длинноногая и длинноволосая девчонка. Дочь Чарли, его точная копия. Нет, вряд ли она стала бы беспокоить ее из-за пустяков. Дорис поднесла к груди трясущуюся руку.

– Не вешай трубку, – сказала она. – Сейчас я приведу Ноэль.

С торопливо бьющимся сердцем Дорис положила трубку на стол и схватилась за перила. Она уже заканчивала спускаться по лестнице, когда ступени вдруг заскользили под ее ногами, как камушки по крутому склону. Она вскрикнула – скорее от удивления, чем от испуга, проехалась до подножия лестницы на спине и с ужасающим стуком ударилась об пол. Раздался глухой треск, будто хрустнула кость. Ее пронзила острая боль. Она слабо вскрикнула, не в силах стерпеть муку. Все вокруг затянул туман, в ушах тоненько зазвенело, как ночью из телевизора, когда телеканалы прекращают передачи. Дорис потеряла сознание.

Едва войдя в дом, Ноэль ощутила какую-то перемену. В доме было тихо, подозрительно тихо. Казалось, даже воздух застоялся и теперь, с ее появлением, в нем образовались вихри, подхватившие пылинки.

– Бабушка! – позвала она, ставя на кухонный стол бумажный пакет, наполненный свежесобранными цуккини.

Ей никто не ответил. Тихо мурлыкало радио.

«Ты сходишь с ума», – одернула она себя. С тех пор как она ушла к соседке, прошло от силы полчаса. Что могло случиться за такой короткий срок? Напрасно она согласилась выпить кофе с кексом у миссис Инклпо. Но отказаться было неудобно: приветливая хозяйка так набила ее пакет цуккини, что их должно было хватить на месяц.

Ноэль мельком задумалась, помнит ли ее бабушка тот рецепт хлеба с добавлением цуккини. Надо бы испечь лишнюю булку – для Хэнка. Он оценит ее старания. С другой стороны, зачем напоминать ему о кексах и запеканках, которые носили ему одинокие женщины чуть ли не всего города…

От резкого и странного звука Ноэль похолодела.

– Бабушка! – снова позвала она. А если это не бабушка? Что, если в доме ее поджидает Роберт?

Звук повторился, и Ноэль поняла, что слышит стон. Охваченная ужасом, Ноэль бросилась в коридор. Она уже сворачивала за угол, когда заметила внизу, у лестницы, бабушку, свернувшуюся нелепым комочком, как брошенный халат.