Снова с тобой

– Брон, а тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? – спокойно спросила Ноэль. Ей вспомнилось, как она взяла Бронуин с собой в туристическую поездку. В то время ей было чуть за двадцать, а сестре – девять или десять лет. В таком возрасте все дети обожают страшные истории про одноруких каторжников или серийных убийц, сбежавших из тюрьмы. Но Бронуин зашла дальше: она сама сочинила запутанную историю о рейнджере на редкость угрюмого и жуткого вида, который превратился в вампира и начал бродить ночью по лесу. А когда пришло время ложиться спать, от страха Бронуин никак не могла уснуть.

– Эль, я не шучу. – В голосе Бронуин послышалось отчаяние. – Знаю, ты считаешь, что я многое преувеличиваю, может, так оно и есть. Но это же совсем другое дело!

– Ладно, допустим, ты права. И как же теперь быть?

– Не оставаться с ним наедине и так далее.

Ноэль невесело усмехнулась.

– Ну, на это у меня нет никаких шансов – разве что меня похитят террористы!

– Тогда постарайся нигде не бывать одна, вот и все.

– Даю слово скаута! – Ноэль подняла два пальца. – Никаких темных переулков, никаких встреч с незнакомыми людьми. Пожалуй, я даже заведу себе добермана – на всякий случай. Ну, что скажешь? – Бронуин даже не улыбнулась, и Ноэль обняла ее за плечи. – Слушай, Брон, я благодарна тебе за предупреждение, честное слово. Обещаю, я буду осторожна.

Она вспомнила то время, когда Бронуин только родилась. Самой Ноэль тогда исполнилось четырнадцать, вторую жену отца она недолюбливала. Но едва она взглянула на крошечную сестренку, завернутую в пушистое желтое одеяло, все изменилось. Она мгновенно простила Вики. «Папа поступил правильно, женившись на ней, – размышляла Ноэль, – кто еще мог подарить ему такое чудо?»

– Не подумай, что я уклоняюсь от разговора, – продолжала Ноэль, – но я хотела бы знать, насколько у тебя все серьезно с этим Данте.

Бронуин вызывающе пожала плечами – пожалуй, слишком вызывающе.

– Мы встречаемся, вот и все. Ничего особенного.

– Ты спишь с ним?

Ее сестра удивленно засмеялась и залилась густым румянцем.

– А почему ты спрашиваешь?

– Можешь не отвечать – мне уже все ясно.

– О Господи… правда?

– Дело в том, что я слишком хорошо знаю тебя. – Ноэль ободряюще сжала руку сестры. – Надеюсь, вы предохраняетесь?

– Сказать по правде, мы были близки только один раз, – призналась Бронуин.

– Поверь мне, одного раза вполне достаточно – уж я-то знаю. Я сама так забеременела.

Внезапно она сообразила, что родилась, когда ее родители были всего на год старше Бронуин. Она всегда помнила, что ее отец и мать очень молоды, но даже не представляла себе, насколько молоды. Неожиданно ее переполнило сочувствие к матери – теперь Ноэль понимала, что ей пришлось пережить.

– Не волнуйся, мы были осторожны, – заверила ее Бронуин.

Мысли Ноэль перескочили на Хэнка и на то, насколько осторожными придется быть им. Сегодня он пригласил ее к себе поужинать. А почему бы и нет? Ведь они друзья. Если они ограничатся поцелуями на вершине холма, что плохого в их дружбе? И все-таки Ноэль не покидало тревожное предчувствие.

– Все прошло удачно? – нерешительно спросила она.

Бронуин опустила голову, румянец на ее щеках стал гуще.

– Скажем так: не все можно узнать из книг.

– А моим первым мужчиной стал Роберт, – призналась Ноэль.

– И это было ужасно?

– Нет, что ты. Просто… – Ноэль так старательно избегала этих воспоминаний, что они почти полностью стерлись из ее памяти. – Он действовал очень уверенно – так мне запомнилось. Словно демонстрировал какой-то таинственный фокус.

– И со временем ничто не изменилось в лучшую сторону?

– Пожалуй, все-таки изменилось. Беда в том, что любовь ушла, а вместе с ней – и желание заниматься сексом. Как видишь, я навредила сама себе.

– А я не знаю, люблю ли я Данте, – вздохнула Бронуин. – Он нравится мне, но ведь это еще не любовь, так?

– Так, да не совсем. – Ноэль улыбнулась, снова вспомнив о Хэнке.

Неужели она влюблена в него? Может быть, но сейчас, в смятении, она не смогла бы отличить любовь от простого чувства благодарности за доброту Хэнка. Впрочем, сегодняшний вечер она ждала с нетерпением – это она знала наверняка.

Она старалась не вспоминать о том, как он поцеловал ее, не думала, к чему это может привести. И отгоняла от себя мысли о суде. Ей и Хэнку просто необходим вечер без всяких «бурь и натисков». Разве она просит слишком многого?

– Я неплохо готовлю, – заявил Хэнк с видом новичка, до сих пор удивляющегося своему таланту. – Надеюсь, ты любишь макароны?

Они стояли бок о бок в тесной, но на редкость удобной холостяцкой кухне. Ноэль резала огурцы для салата, а Хэнк хлопотал над кастрюлей, где варились спагетти, которых хватило бы на целую армию. Она с улыбкой повернулась к нему.

– Обожаю!

– Вот и отлично, потому что больше я ничего не умею готовить.

– Только макароны?

– С соусом маринара, с соусом песто, с грибами и чесноком, с…

– С тобой все ясно. – Ноэль рассмеялась, и собственный смех показался ей чудом, как будто у нее на глазах из сухой земли забил родник.