Снова в детство (СИ)

С одной стороны, проще, всегда есть ориентир в виде лучших биатлонистов. С другой стороны, в таком положении всегда есть опасность спалить себя. Тут ведь зачастую рассчитывает уже не мозг, а само тело и оно может и банально ошибиться.

Фактически, имея оптимальный график бега, я предлагал и себе, и остальным именно свой темп гонки. Все, конечно, хорошо, с их временем старта они окажутся победителями либо с лучшими показателями в СССР, либо даже мировыми, смотря, кто как сможет пробежать.

Вот тут и таилась опасная ловушка. Быстрый бег требовал очень закаленного тела, а есть ли такие возможности? «Старички», скорее всего, сразу же благоразумно откажутся от такого графика. У большинства из них есть свои расчеты темпа бега.

Есть таковые и у молодых спортсменов, если тренеры не дурачки и не ленивые. Но эти биатлонисты все равно втянутся в мой ритм. Сумеют ли выдержать?

В любом случае мне надо идти за рассчитанным временем, и смотреть за состоянием тела. Вот мое слабое место и одновременно завлекательное состояние для остальных. То есть, мое положение на лыжне будет напрямую зависеть от секундомера Маши. А я буду стараться идти по отмеченному времени. Ну, или стараться придерживаться этого графика.

Последнее, если станет ясно, что я не тяну. Огневой бой я должен вытянуть, хотя и здесь раз на раз не приходится. Помнишь, уже был случай, когда еле подбил черный круг мишени? Так что нечего бахвалится, и у старухи бывает поруха.

И все же главная проблема — сама лыжня. Сумею ли я выдержать такой темп на не короткую дистанцию 50 километров. На тренировках я не один раз устанавливал мировые рекорды. Так то ж тренировки. И дело не в том, что я позволяю себе поблажки. С этим как раз строго, что с моей стороны, что со стороны тренера Ломаевой. Психологическая напряженность на соревнованиях прижимает меня «к стерне» почти физически.

Ладно, когда-то надо пройти эту дистанцию с рекордом первый раз и нечего тут рыдать и нервничать девственницей.

Вот так цинично и грубо я закончил мыслительный спрут. Ноги меж тем окончили стартовый подъем. Теперь спуск в гораздо меньших размерах, но тем не менее. Это и относительный отдых, и возможность некоего ускорения. Главное, разогнаться вначале, а потом не шлепнутся на радость зрителей — а их на удивление много — и не сломать лыжи. Вот это будет катастрофа!

Не смотря на эту предосторожность, спустился по взгорку быстро. Профессиональному лыжнику, а он, безусловно, таковым был, учить кататься по лыжне, все равно, что коту показывать, как лазать по забору. Смех да и только!

После спуска требовалось немного подняться по небольшому взгорку, пройти по относительно ровному участку (на самом деле здесь уже начался подъем, который особенно покажется после бывшего Старта). Пункт этот уже переформатировали. Все спортсмены стартовали, большая часть судей ушла к будущему Финишу. А здесь создали точку общепита, где спортсменам можно было слегка перекусить и чего-нибудь выпить (это не возбранялось).

Вообще, я очень подозрительно относился к этим самым доппайкам. И не потому, что здесь могут дать моим соперникам какие-нибудь наркотики. За этим пусть смотрят судьи, это их забота. А вот то, что мой желудок, оказывается, плохо принимает даже жидкость, стало неприятной неожиданной и для меня, и для тренера Маши. По совету тестя, многомудрого главтренера сборной, вместо сока решили дать сладкого чая из маленького термоса. И крохотный, на один укус, кусочек хлеба.

Это ведь не болезнь, по крайней мере, для медицины ХХ века, она таковую ее не признали. Просто желудок у меня нежный, капризничает, мать его.

Я бы, скорее, совсем пока не стал останавливаться в этом псевдопродуктовом пункте, но одновременно он служил информационной точкой, передавая через тренера всю новейшие новости.

Так что я лишь на секундочку притормозил в этом месте, отмахнулся от скудного приварка и приготовился слушать.

Маша правильно меня поняла, убрала термос и хлеб, торопливо сообщила:

— В целом ты идешь среди спортсменов средне, кое в чем даже выше среднего. А по времени точно по полученному графику.

Слова Маши следовало понимать так: некоторые наши молодые торопыги (и удмуртские, к сожалению, и из других регионов) попытались спуртовать уже на первом круге, будто бы не знают, что впереди еще пять кругов с копейками (седьмой круг был урезанным). Их проблемы, наплевать и забыть.

Один уже тоже обогнал меня. Дыхалка сбита, силы на пределе. Как он собирается доходить до финиша. Сказал, буквально просипел: «Лыжню!». Уступил, конечно. Молодым (и глупым) везде у нас дорога.

А вот то, что я иду в тютельку с временным графиком, меня порадовало. Нельзя отставать, это будет означать проигрыш мирового показателя (или советского, как минимум) и даже, возможно, медали дистанции.

Но и опережать график нельзя. Он ведь и так оформлен на пределе для сегодняшнего меня. Опережение означает, что я положил слишком много сил уже на первом круге и для следующих кругов сил уже не хватит. Тоже мало сладкого.