Снова в китае

Никто не знал, где скиталась Оксана все эти годы. Да и сама она не могла вспомнить об этом. Бежав среди ночи из Улан-Батора от Ирины Микулиной, она вышла тогда за город в степь и долго брела «Долиной смерти», где монголы бросают своих покойников. Косматые собаки, обитающие в пристанище мертвых, ее не тронули. Оксана вышла на Калганский тракт и прибилась к верблюжьему каравану. Очень долго добиралась она к Гималаям, чтобы найти общину художника Рериха. И не нашла.

Ей преградили дорогу хребты и ущелья. Вероятно, случилось то, что предсказывалось в «Общине», – проводники не хотели вести ее в горы, она пошла одна, и дорогу ей преградили сыпучие обвалы...

«Если путник осилит препятствия, то дождь щебня унесет его, ибо нежеланный в общину не дойдет...»

Дальше наступил провал, продолжавшийся четыре года. Она очнулась в Маньчжурии, в доме умалишенных эмигрантского российского общевоинского союза, содержавшемся на доброхотные приношения. Голова, затуманенная так долго, была снова чиста, но одержимость поиском Зла осталась.

Оксану пристроили сиделкой в хайларскую больницу, через год перевели в Харбин в эпидемиологическое отделение. Она стала молчаливой и замкнутой, обрела осторожную звериную хитрость. Мысль работала остро – она прикинула: если он служил у японцев, если раньше жил в Харбине и якшался с русскими белогвардейцами, ему не миновать этого города снова.

Оксана встретила его на улице. В маньчжурской военной форме Кондратов торопливо шел по тротуару. Оксана пошла следом, вышла за ним на Биржевую улицу в центре города. Он исчез в подъезде большого дома, перед которым стояли японские часовые. На фасаде вывеска: «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии». Оксана долго ждала, когда он выйдет из управления, потом шла за ним, как волчица, выслеживающая дичь.

Она узнала, что Кондратов бывает в управлении часто, почти в одно и то же время, проводит здесь час-полтора, а живет в маленьком одноэтажном домике в нескольких кварталах от Биржевой улицы. Неясным оставалось одно – почему он носит военную форму, если занимается водоснабжением...

Оксана еще не знала что, но что-то она сделает...

Он только должен встретить ее «случайно» и попасться в расставленную западню.

В час, когда Кондратов обычно выходил из управления, Оксана неторопливо шла по Биржевой улице. Она прошла рядом, повернувшись к нему в профиль, и почти сразу услышала за собой его торопливые шаги.

– Ксана! Ты?! – Он шел рядом, большелобый, постылый, с тяжелой челюстью.

– Вот уж не ожидала тебя здесь встретить...

Оксана не проявляла ни вражды, ни гадливости – простое безразличие.

– Я сразу узнал твой профиль, ты красива по-прежнему...

– Какое теперь это имеет значение?

– Я рад, что нашел тебя...

Оксана пожала плечами.

– Я думал, ты вернулась туда, к большевикам...

– Нет!..

Он проводил ее до больницы, где жила Оксана в отведенной ей комнатке.

– Можно к тебе зайти?

– Не надо...

– Когда же мы встретимся?

– Зачем?..

Теперь уже он искал встречи с Оксаной, поджидал ее у больницы, куда-то приглашал, напрашивался в гости. Наконец она разрешила ему прийти. Он стоял посреди комнаты, громоздкий, слегка обрюзгший.

– Ты помнишь нашу юрту?

– Помню...

Он попытался ее обнять, Оксана отстранилась.

– У тебя кто-то есть?..

– Нет!.. – сказала Оксана.

Холодное равнодушие Оксаны выводило из себя Кондратова. Раз она согласилась провести вечер в его компании. В грязноватом трактире «Питер» подавали холодную смирновскую водку и соленые огурцы. Посетителей обслуживали половые в холщовых, до колена, рубахах, перепоясанных шелковыми витыми поясами. По стенам висели лубочные картинки, изображавшие старый Петербург.

За столом сидело человек десять, среди них маленький японец – сослуживец Кондратова, какой-то чернявый, узколицый субъект – Константин Владимирович, перед которым Кондратов тошнотворно заискивал, хотя развязно называл его Костькой. В компании были три жеманные, сверх меры декольтированные женщины, пившие водку наравне с мужчинами.

Подвыпивши, заговорили об атамане Семенове, заспорили о каком-то новом его назначении, но узколицый движением руки остановил спорщиков:

– Не место говорить здесь об этом!..

Домой Кондратов вез Оксану в извозчичьей пролетке, был пьян и всю дорогу пытался обнять ее за плечи. Оксана сбрасывала его руку.

– Ты знаешь, кто такой Константин Владимирович? Знаешь? – спрашивал он. – Радзаевский... вот кто! Председатель российского фашистского союза... А японец – полковник Асано. Я у него служу...

Он пьяно бахвалился еще какими-то своими знакомствами.

– Вот и устроил бы меня через них на хорошую работу!

– А что! Мне только слово сказать... Устрою!..

Через неделю Оксана поступила на службу в учреждение с длинным названием: «Управление по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии». Она делала пробы, лабораторные анализы воды, которую привозили в бутылках с наклейками, обозначавшими названия водоемов. Чем занимаются все остальные сотрудники управления, было совершенно непонятно...