Снова в школу

— На твой вкус, — я махнул рукой. Не люблю выбирать из четырех супов и восьми вторых блюд. Вообще считаю, что у людей должно быть, как можно меньше выбора. Потому что один известный осел от голода помер, выбирая между двумя совершенно одинаковыми охапками сена, а люди, в большинстве своем, недалеко от этого осла ушли в своем развитии, и я совершенно не исключение из правил, мне тоже выбора большого давать нельзя. Когда же его вообще нет, то я способен очень на многое, иной раз сам себе поражаюсь.

Получив разнос с весьма аппетитными блюдами, направился к столу, благо пустых столов было довольно много. Не успел я расположиться, как рядом со мной за стол уселся Любушкин, и принялся весьма сосредоточенно расставлять тарелки. Я еще раз на всякий случай огляделся по сторонам, нет, большинство столов как стояли пустыми, так и продолжают стоять. Расставив тарелки, Любушкин принялся есть. Он здорово умел поглощать пищу. Очень быстро и вместе с тем аккуратно, прекрасно умея пользоваться ножом и вилкой. Закончив гораздо быстрее меня, бывший игрок школьной сборной по левиболу, Олег бросил салфетку на разнос и вперил в меня немигающий взгляд. То, что команду на этот год упразднили, и вообще чемпионат среди школ отменили, добавило игрокам лишнее время, которое они, похоже, не знали, куда девать.

— Сава, разговор есть, — наконец, тихо проговорил Любушкин.

— Ну так говори, кто тебе не дает, — я только-только доел суп, по-моему, это было что-то средиземноморское, во всяком случае, креветки я ни с чем не перепутаю.

— Что ты думаешь про настрой наших ровесников и тех, кто помладше? — он говорил нарочито равнодушно, но было видно, что эта тема ему чем-то близка и задевает его. Вот только мне не было никакого дела до этих чертовых Лунтиков, самое большое достижение у которых было то, что они когда-то родились.

— Честно, мне плевать, — есть расхотелось. Сунув в рот пару ложек рагу, которое мне дала подавальщица, словно прочитав мои мысли, я отодвинул от себя тарелку и уставился на Любушкина. — Пускай слушают Громова, выходят на баррикады, а потом их всех убьют, потому что они настолько тупы, что поперлись на эти баррикады, а я захвачу их кланы, потому что в тех же беспорядках убьют их родителей, которые непременно окажутся по ту сторону этих самых баррикад, но на решительные действия они не пойдут, потому что любят своих чад и будут до последнего надеяться на их благоразумие, которое у них вместе с частью мозга, отвечающей за самосохранение атрофировалось за ненадобностью под вечной опекой родителей и всего клана. Что касается меня — то мне некогда херней страдать, на мне клан висит, который нужно защищать, а также давать есть, пить, крышу над головой и денег на развлекуху хоть иногда, потому что всегда найдется тот, кто в приоритете будет хотеть не только хлеба, но и зрелищ.

— Собственно поэтому я и хочу поговорить, только не здесь, — Любушкин обернулся. — И, Сава, я тебя понимаю, на меня самого клан свалился, а я не считаю себя готовым на все сто им управлять, вот только у меня, как и у тебя нет выхода. А эти кретины, наслушавшись разных лозунгов, очень сильно мешают мне жить, потому что приходится отвлекаться еще и на них, а у меня нет возможности рассеивать силы, потому что там, — он махнул рукой, показывая куда-то за пределы школы, — идет самая настоящая война.

Я откинулся на стуле и внимательно посмотрел на него. У Любушкина клан был побольше моего. Не такой большой, как те же Алдышевы или Бойничи с Лосевыми, но и не такой маленький, как мой. Ему по любому приходится гораздо сложнее, чем даже мне.

— Что ты предлагаешь? — наконец, задал я ему правильный вопрос.

— Пока не знаю, но знаю одно, с этим надо что-то делать. Сейчас на территории школы восемь глав кланов ждут своего выпускного, ты последний, к кому я подошел. Все они готовы собраться и обсудить данную проблему, потому что, ты, черт подери, прав. Нам нужно о своих людях заботиться, а не оглядываться назад, ежедневно опасаясь получить удар в спину от кретина, который потом, когда его резать начнут, будет сидеть и наматывать сопли на кулак. Сейчас еще можно как-то предотвратить очередной студенческий бунт, беспощадный в своей бессмысленной жажде разрушения. И нет, у меня нет сантиментов, надо будет, я даже придушу парочку самых активных, чтобы воду не мутили.

— Но проблема не только в нашей школе, — я, не мигая, смотрел на него.

— У меня есть выходы на другие школы, я же в сборной играл, забыл? Мы успели в каждой побывать, и, если не друзей, то приятелей завести. Будем общаться по кому, что нам еще остается? Но, Сава, пока мы можем хотя бы эту заразу выжечь до того момента, как вернемся туда, где нужно будет ежесекундно принимать решения, нужно это сделать.

— А я разве против? — я придвинул к себе рагу, потому что почувствовал, что еще не наелся. — Я только за.