— Какая трогательная встреча, дочь, — заметил граф, снисходительно улыбнувшись. Но его глаза продолжали настороженно, с ястребиной хищностью наблюдать за ней.
Бросив взгляд на пустое кресло, он осведомился:
— Ты не собираешься предложить мне сесть, Жанна?
— Твое присутствие здесь нежелательно. — В монастыре ее заставляли часами стоять на коленях на каменном полу часовни и каяться в своих грехах, включая позор, который она навлекла на семью, и непослушание отцу.
— Что ж, это можно понять, — сказал он, постукивая тростью по полу. — И тем не менее я пришел повидаться со своим единственным ребенком. Пожелать тебе добра и поздравить с успешным бегством из монастыря. Кстати, как тебе это удалось?
— Каким образом ты узнал, что я в Шотландии?
Он улыбнулся:
— Допустим, от нашего общего друга.
— От Жюстины?
Граф явно опешил, и Жанна улыбнулась, но в ее глазах не было веселья. Слишком хорошо она помнила свою последнюю встречу с Жюстиной в Волане.
Она встала, но не сделала попытки приблизиться к отцу.
Никогда в жизни она не испытывала такого чувства — ненависти, столь сильной, что ее пробрал озноб. ;
Граф выгнул бровь, устремив на нее высокомерный взгляд:
— Все еще злишься из-за того случая? Ты не первая аристократка, которая понесла вне брака. Я действовал в твоих же интересах Не настолько же ты наивна, чтобы не понимать, что общество никогда бы не приняло ублюдка?
Вот уж не думал, что ты такая провинциалка. — Он издал смешок, казавшийся еще более резким и фальшивым в этой очаровательной гостиной.
Что ж, по крайней мере он не притворяется. Если он и любил ее когда-то, то лишь потому, что она была безупречным ребенком, льстившим его самолюбию. Но стоило ей оступиться, и он вышвырнул ее так же безжалостно, как и ее новорожденную дочку.
— Убирайся. — сказала Жанна, поражаясь, что еще .способна говорить, но ненависть придала ей сил и решимости — Я полагал, что в монастыре тебя научили почтительности. — заметил граф.
— Меня там многому научили, отец. Но я предпочла забыть эти уроки, как только оказалась за его стенами.
— Жаль. — уронил он. — У тебя был шанс исправить характер. Мужчинам не нравятся строптивые женщины. — Он обвел оценивающим взглядом роскошно обставленную комнату — Впрочем, тебе удалось неплохо устроиться. Гувернанткой, кажется? Или твои обязанности совсем иного рода?
Почувствовав, что ее щеки загорелись, Жанна прокляла свое смущение и его понимающую улыбку. Но прежде чем она успела ответить, граф поднял свою трость и указал на ее шею — Мне нужен медальон твоей матери, — заявил он, удивив ее — Дай мне его, и я больше тебя не побеспокою. — Он улыбнулся и добавил:
— Можешь снова считать меня покойником Справедливый обмен, ты не находишь?
Жанна сжала медальон в ладони:
— С какой стати?
— Потому что он принадлежит мне — Маска добродушия окончательно соскользнула с его внезапно постаревшего лица, морщины в уголках рта углубились. — Как и все остальное в Волане. Ты украла его.
Жанна улыбнулась.
— Я спрятала его, прежде чем ты отослал меня прочь. сказала она. — А потом нашла среди руин Может, ты претендуешь также на мои очки и дневник?
— Мне нужен медальона — повторил он, сверля ее холодным взглядом.
— Ты его не получишь.
Подойдя к камину, она дернула за шнур звонка Они молча смотрели друг на друга, пока не появился дворецкий.
— Джентльмен уходит, — сказала Жанна. — Проводите его к выходу, Ласситер. Если вам нужна помощь, позовите кого-нибудь из конюхов.
В чем дворецкого нельзя было упрекнуть, гак это в не способности мгновенно оценить ситуацию. Он поклонился и почтительно произнес:
— Сэр, если вы изволите следовать за мной Граф бросил на Жанну гневный взгляд.
— Я все равно получу его, Жанна, — процедил он сквозь зубы, прежде чем повернуться к двери.
— Ты больше ничего от меня не получишь, — сказала она ему вслед и добавила, когда он вышел из комнаты Ты и так слишком много забрал.
Глава 20
Дуглас подхватил спящую дочку на руки и вылез из кареты. Маргарет заснула, как только они добрались до берега. С улыбкой взглянув на ее безмятежное личико. Он помедлил, чтобы отдать вполголоса распоряжения кучеру, и поднялся по ступенькам своего дома.
Маргарет что-то сонно пробормотала и прижалась щекой к его груди, как делала это в младенчестве.
Внезапно Дугласу показалось, что прошлое и настоящее рвут его на части. Ему хотелось увидеть Жанну, и вместе с тем он понимал, что безопаснее избавиться от нее и жить по-прежнему.
Впрочем, за месяц ее привлекательность несколько ослабла. Он уже не чувствовал себя настолько очарованным, как в тот момент, когда сбежал из Эдинбурга. Разлука определенно охладила его пыл.
Тем не менее, когда сонный Ласситер открыл дверь, Дуглас с трудом удержался, чтобы не справиться о Жанне.
— Все в порядке, Ласситер?
— Да, сэр. Добро пожаловать домой.
— Приятно вернуться, — заметил Дуглас.
«Благослови Господи чутье опытных слуг», — подумал он спустя минуту, когда дворецкий двинулся впереди него по лестнице, небрежно уронив:
— Молодая леди интересовалась, когда вы вернетесь.
— Вот как?