Снова влюблены

Прошлой ночью у него возникло подозрение, что он ошибается. Утром оно превратилось в уверенность, и теперь Дуглас чувствовал себя так, словно освободился от прошлого и получил шанс на будущее. Осталось только навести порядок в настоящем.

Жанна вернулась в свою комнату, но не стала переодеваться. В кувшине была теплая вода, и она умылась, сожалея, что не может ополоснуть опухшие глаза холодной водой. Промокнув лицо полотенцем, она посмотрелась в зеркало, стоявшее на комоде. Глаза были красными, лицо — слишком бледным. Даже губы выглядели бескровными. Сложив полотенце, Жанна повесила его рядом с умывальником и подошла к окну.

Нервы ее находились на пределе, и она крепко сцепила перед собой руки, чтобы сдержать дрожь.

Шум сзади заставил ее обернуться, но в комнате никого не было. Подойдя к двери, Жанна выглянула в коридор, но и там никого не увидела.

И тем не менее ее не покидало ощущение, что за ней наблюдают. Жанна медленно притворила дверь, как вдруг ощутила на затылке дыхание.

У нее не было даже шанса закричать. Чьи-то грубые руки так сдавили ее горло, что она едва дышала. Нападающий швырнул ее на дверь, прижав щекой к резной поверхности.

— Где рубин? — требовательно спросил хриплый голос.

Жанна издала приглушенный стон, вцепившись ногтями в пальцы, перекрывшие доступ воздуху. Если он не ослабит хватку, она умрет, прежде чем успеет сказать хоть слово.

Внезапно мужчина отпустил ее и сорвал с ее шеи медальон. Жанна обмякла, прислонившись к стене и обхватив ладонями саднящее горло.

— Он здесь? — спросил мужчина, разглядывая медальон. Он открыл крышку и, обнаружив, что внутри пусто, швырнул его на пол.

Жанна медленно опустилась на колени, ловя ртом воздух.

— Где рубин? — спросил он в третий раз, но она только слабо покачала головой.

Подняв голову, Жанна посмотрела на мужчину, вторгшегося в ее спальню. У него были гнилые зубы, редкие волосы до плеч и одутловатое, испещренное оспинами лицо, казавшееся слишком крупным для его тощего тела. За его спиной виднелась распахнутая дверь гардероба. Сколько времени он просидел там, дожидаясь ее?

— Говори или я прикончу тебя.

— Если вы убьете меня, то не получите рубин, — произнесла Жанна, морщась от боли.

Мужчина помолчал, размышляя над ее словами.

— Я могу еще кое-что сделать с тобой.

Жанна пожала плечами.

Такая реакция явно удивила мужчину. Скорчив злобную гримасу, он рывком поднял ее на ноги:

— Хватит увиливать, давай сюда этот чертов рубин.

— У меня его нет.

Он ударил ее по лицу. Жанна упала на четвереньки, ощутив вкус собственной крови.

— У меня его нет.

Мужчина грязно выругался, поднял ее и дохнул ей в лицо перегаром.

— Тогда тебе придется найти его, и чем быстрей, тем лучше.

Он подтащил ее к гардеробу, вынул оттуда чулок, скомкал и воткнул ей в рот.

— Только пикни, и я придушу тебя, — пригрозил он.

Затем схватил второй чулок и связал ей запястья, затянув узел так, что руки сразу онемели.

В коридоре никого не было. Видимо, все слуги покинули дом, отправившись на поиски Маргарет.

Мужчина поволок Жанну через кухню к задней двери. Вдоль подъездной аллеи тянулась живая изгородь, и он протащил пленницу через колючий кустарник. По другую сторону ждала карета. Мужчина отворил дверцу и втолкнул ее внутрь. Жанна упала на колени, но быстро выпрямилась.

— Какого черта ты приволок ее сюда? — раздался недовольный голос.

— Она отказалась говорить.

— Вытащи кляп, — приказал обитатель кареты. — Никто не смеет обращаться с представителями рода дю Маршанов как с заурядными преступниками.

Вот кем она всегда была, подумала Жанна, опустившись на сиденье. Не личностью, а вещью, ценность которой определяется принадлежностью к старинному роду, а не тем, что она собой представляет.

Она потерла онемевшие губы, глядя на сидевшего напротив мужчину.

— Здравствуй, отец.

Граф, как всегда, выглядел безупречно.

— Она говорит, что у нее нет рубина.

Граф прищурился, пристально глядя на нее.

— Полагаю, так оно и есть. — Он повернулся к ее похитителю. — Оставь нас, — приказал он, и мужчина исчез, Жанна откинулась на подушки, повернувшись к нему лицом.

— У меня нет рубина, — хрипло произнесла она. Голос все еще звучал надтреснуто, и она помассировала горло. Граф взглянул на ее шею со следами грубых пальцев и отвел глаза. — Где моя дочь?

В его глазах мелькнула растерянность.

— Твоя дочь?

— Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. О Маргарет Макрей. О малышке, которую ты похитил. Где она?

Граф стряхнул с рукава невидимую пылинку.

— Понятия не имею, но меня удручают все эти разговоры. Неужели ты так и не научилась осмотрительности?

Где рубин? — спросил он, откинувшись на сиденье и устремив на нее холодный взгляд.

— У Дугласа, — сказала она, слегка улыбнувшись.

Его лицо исказилось в гневной гримасе.

На пути домой Дугласа подгоняло нетерпение. Он не переставал молиться, надеясь, что к тому времени, когда он доберется до дома, поступят какие-нибудь известия о Маргарет. Или, еще лучше, она сама окажется дома.

«Я не хотела волновать тебя, папа», — скажет она. Дуглас не представлял себе, что заставило девочку уйти из дома. Она не была строптивой.