Сновида

— Ириска, не бойся меня, — ласково произнёс он. — Я не причиню тебя зла. А точнее, наоборот хочу помочь.

— Я тебе не ириска, — выдавила я, поняв, что передо мной тот мужчина, с которым я жила и стало ещё страшнее, потому что я вспомнила, как он у меня на глазах изменил внешность. — Кто ты?

— Я уже говорил тебе, — спокойно ответил он. — Метаморф. Могу снова показать, как способен изменять внешность, если ты пообещаешь, что не потеряешь сознание. Знаешь ли, меня это испугало. Ты долго не приходила в себя.

— И судя по всему, это время ты не только испытывал страх, а успел меня перевезти… Куда? Где я?

— У меня дома. Это самое безопасное место для тебя.

— А с чего вдруг мне стала грозить опасность? — осторожно спросила я, пока ничего не понимаю.

— Она и раньше грозила, просто тебе везло. Судя по всему, ты и до аварии обладала способностями, но слабо выраженными, а вследствие травм обрела дополнительные возможности из-за которых тебя могут убить.

— Что? — ошеломлённо спросила я, а потом встряхнула головой и требовательно произнесла: — Можно говорить нормально, а не загадками и общими фразами! Какими способностями? При чём тут авария? И что, чёрт побери, за метаморфы такие?

— Шшш, не нервничай, — мягко попросил он. — Ты же знаешь, как это потом отражается на твоих снах. Я тебе обязательно расскажу про всё, и начну с объяснений о себе, чтобы ты меня не боялась.

— Тогда для начала проясни вопрос — как ты мог принять внешность моего мужа! И не смей на меня шикать! — чем дальше, тем я больше злилась, потому что всё казалось нереальным, а это в свою очередь наталкивало на мысль, что я медленно схожу с ума.

— За счёт этого и могу менять внешность, что метаморф, — ответил он и подмигнул. — Я могу принимать любое человеческое обличие. Копировать внешности других людей, или принимать облик, который сам придумал. Однако есть и некоторые законы природы, которые мы не можем преодолеть. Скажем, вот сейчас я метр девяносто два ростом и крепкого телосложения. Если же захочу стать, например, два метра, могу вытянуться ввысь, но при этом визуально похудею. А ещё, копируя людей, я перенимаю их манеру говорить, ходить и даже привычки, если контакт с человек был достаточно долгим.

— В каком смысле достаточно долгим? — я непонимающе посмотрела на мужчину, и пока отказываясь верить в такие способности.

— Давай я расскажу это на примере твоего мужа. Когда возникла необходимость заменить его, всё что мне потребовалось, проехать рядом с ним, бок о бок, в общественном транспорте. Чем дольше мы имеем соприкосновение с объектом, тем больше мы перенимаем его особенности. Только не спрашивай как, объяснить это невозможно. Я могу лишь сказать, что чувствую, как в меня перетекают знания о физиологических параметрах или особенностях человека. А когда я желаю принять его облик, всё узнанное используется. Так вот, чем больше этих контактов, тем лучше. А в твоём случае я ещё и наблюдал за ним четыре дня, чтобы досконально изучить его. Хотя и так было понятно, что он за тип, — мужчина брезгливо поморщился. — Самовлюблённый эгоист, живущий только ради себя и жаждущий, чтобы все вокруг им восхищались или завидовали.

— Неправда, — зло ответила я. — Миша не такой!

— Такой, — уверенно ответил метаморф. — Просто ты его любила, и не замечала, что он из себя представляет.

— Четыре дня наблюдений, и ты уже всё про него знаешь? Не слишком-ли самоуверенно? — холодно спросила я, испытывая всё больше неприятие к своему собеседнику из-за того, что он так отзывает о моём, пусть и о неверном, но всё же муже.

— Я вообще много чего знаю о людях такого, что они сами о себе не понимают, — вкрадчиво произнёс он. — А в случае с твоим мужем и доказательства есть. Ни он-ли тебя бросил, как только ты перестала вызывать у других мужчин восхищённые взгляды? Или ответь мне, почему у вас не было детей, хотя вы живёте достаточно долго?

Тема детей была больная и я процедила:

— Не твоё дело.

— Не хочешь отвечать? И не надо. И так понятно, что твой благоверный, а точнее неверный супруг осознавал, что как только в семье появится ребёнок, он перестанет для тебя быть центром вселенной. Не хотелось ему ещё с кем-нибудь делить твоё восхищение и любовь. Поэтому он, скорее всего и просил тебя повременить с детьми. Типа, давай поживём в своё удовольствие. Ведь так?

Слова больно ударили в сердце, потому что именно так всегда и говорил Миша, когда я пыталась завести разговор о детях. Но признаваться в этом я, естественно, не собиралась.

— Это не твоё дело, — чеканя каждое слово, повторила я. — И впредь я не желаю слышать от тебя оценок моих родных или близких. Вообще-то мы разговариваем о тебе.