Сновида

— Что за Евлалия? — ошеломлённо спросила я. — И как люди могут так поступать?

— Люди и не на такое способны, — холодно произнёс Лука. — А Евлалия, это наш метаморф, которая играла твою роль, пока ты лечилась в центре. Прости, но так требовалось, чтобы оградить тебя от тех, кто мог проговориться, что я не твой муж…

— То есть, для всех знакомых, я продолжила жить дома? — казалось, удивлять больше уже было некуда, и я ощущала себя участницей какой-то абсурдного трагикомического представления.

— Да.

— Кошмар, — пробормотала я. — Но почему ты мне об этом не сказал? Нужно тогда к дому срочно ехать…

— За него волнуйся. Мои ребята присматривают за домом и всё уже отремонтировали. А насчёт остального… Я тебе предлагал не ехать. Ты не послушала меня… — начал говорить он и в этот момент из толпы выскочил подвыпивший мужчина и, схватив камень с земли, бросил его в меня, громко выкрикнув:

— Потаскуха!

Не ожидая такого, я споткнулась и чуть не упала, но Лука вовремя поддержал, а наш водитель метнулся вперёд, прикрывая меня, и скручивая мужчину. По толпе тут же прокатился ропот и все враждебно уставились на меня.

— Если ещё хоть кто-нибудь двинется, жизнь превращу в ад, — угрожающе произнёс Лука, обводя взглядом людей, а потом тихо спросил у меня: — Уверена, что хочешь идти к месту похорон? Там будет ещё хуже. Может, вернёмся к машине?

Идти туда сейчас меньше всего хотелось, но я понимала, что если не сделаю этого и сбегу, то автоматически в глазах людей признаю себя виноватой. «Нет уж! Я не виновата! Я не бросала мужа! И мне плевать, что думают остальные! Я пришла проводить в последний путь человека, с которым была счастлива. А то, как он поступил со мной впоследствии, и что говорит его мать — это их дело!» — подумала я и, вскинув голову, открыто на всех посмотрела, а потом громко сказала:

— Я ни в чём не виновата. Я любила своего мужа и хочу ему отдать последнюю дань уважения за счастливые годы, которые у нас были, — а потом снова двинулась вперёд.

Уж не знаю что — то ли сказанные слова, то ли присутствие возле меня двух мужчин, совсем немаленького роста и крепкого телосложения, но дойти до могил удалось уже без злобного шиканья и инцидентов.

Однако я и предположить не могла, во что выльется моё нежелание сбежать с похорон, и что реакция людей у ворот на кладбище, это лишь малая часть моих испытаний.

Только мы приблизились к толпе родственников, стоящих возле гробов, поставленных в ряд и я начала искать глазами свекровь, как она первая вылетела мне на встречу, и с лицом, перекошенным от ярости и горя, начала кричать:

— Пошла вон отсюда! Шлюха! Мерзавка! Потаскуха! Это ты во всём виновата! Сидела у моего Мишеньки на шее и не работала, а он спины не разгибал! Да ещё и аварию спровоцировала, в которой он чуть не погиб! Ненавижу тебя! Всю жизнь моему сыночку сломала! Не отвлеки ты его тогда во время движения, он бы не разбил машину, а значит и не сел в маршрутку и был сейчас жив! Ведьма!

— О чём вы говорите? — изумлённо спросила я. — Я не виновата в аварии…

— Виновата! — завизжала свекровь. — Только ты во всём виновата! Измывалась над моим сыночком, да ещё и изменяла ему! Я всё видела и всё знаю! Мишеньку выгнала на улицу, и не успел он уйти, а ты уже другого начала привечать в доме! Даже соседи видели его во дворе! Тварь! Чтоб ты сдохла! Даже не надейся получить компенсацию за его смерть!

— Мне ничего не надо, — пробормотала я, делая шаг назад, потому что свекровь начала наступать и размахивать руками. — Я хочу лишь Мишу проводить…

— Знаю, я чего ты хочешь! Только денег! И приехала сюда, чтобы разыгрывать спектакль! Ничего ты не получишь! Я ещё и дом у тебя отсужу! — свекровь уже не контролировала себя и даже не визжала, а верещала нечеловеческим голосом, а потом вообще кинулась на меня.

И в этот раз Лука пришёл мне на помощь. Заслонив собой, он перехватил обезумевшую свекровь и, оторвав её от земли, сильно встряхнул, а потом властно произнёс:

— Заткнись! Ещё хоть раз двинешься в Ирину сторону, или рот откроешь, вырву руки и ноги, а вместе с ними язык, поняла? Не стоит меня злить, иначе у тебя даже похорон не будет. Закопаю в выгребной яме, как брехливую собаку.

— Лука, не надо, отпусти её, — еле слышно выдавила я, но он меня расслышал, потому что, несмотря на большое количество людей, в воздухе повисла мёртвая тишина.

— Ты меня поняла? — зло спросил он замершую свекровь, а потом поставил её на ноги и, посмотрев на толпу, презрительно добавил: — Жалкие людишки, жаждущие зрелищ. Половина из вас здесь лишь для того, чтобы своими глазами увидеть смерть или обсудить других, — после чего повернулся ко мне и, обняв за плечи, ласково сказал: — Пошли отсюда.

Понимая, что своим присутствие делаю только хуже, я подчинилась ему, и как робот развернулась и пошла назад, не видя уже никого и ничего не чувствуя, а в голове была абсолютная пустота.

Весь путь к машине прошёл как в тумане, а подойдя к дверям, я подняла голову и, посмотрев на Луку, спросила: