Сновида

— Твой призрак исчез, ты реальная упала на пол в комнате, и Тимур тоже свалился. Стонал и валялся на полу, ноя, что сердце колет, — отрывисто сказал он, а затем не выдержал и зло добавил: — Нет, не могу молчать! Ира, не смей больше так напрягаться! Это очень вредно для тебя! Ты вообще понимаешь, что происходит с твоим организмом, когда ты во сне? Материализация — это огромная нагрузка и в первую очередь на мозг! Температура поднимается, вслед за этим учащается сердцебиение, пульс и давление! А ты на этого ублюдка столько сил потратила! В этот раз повезло, что ты в реальности потеряла сознание, а некоторые сновиды просто спекались от таких вот экспериментов! У них сосуда лопались, и они умирали от инсультов! И это были не самые худшие варианты!

Оторопев от такой выволочки, я смотрела на Луку и всё больше сжималась, а когда он замолчал, виновато прошептала:

— Прости. Я хотела тебе помочь…

— Не надо мне помогать такой ценой! — резко бросил он, а потом тяжело вздохнул и уже спокойно произнёс: — Поверь, я и сам могу справиться.

После чего привлёк меня к себе и крепко обнял.

«Он за меня испугался. Причём сильно», — поняла я. «Поэтому и накричал… Ладно, это простительно за такие вот объятия», — подумала я, ощущая, как внутри разливается тепло. «А может ещё и поцелует сейчас», — мечтательно пронеслось в голове, и я улыбнулась.

Но поцелуя не последовало. Вместо этого спустя пару минут он задумчиво произнёс:

— За одно только могу тебя поблагодарить в данной ситуации — теперь понятно, как Салазар нас убивает без единого внешнего ранения. Скорее всего, он так же подлавливает нас, как ты Тимура. Мы делали вскрытие всем погибшим, и картина везде была одинаковой — разрывы сосудов в районе сердца или повреждение дыхательных путей, но при этом внешних травм не имелось. Получается, та тварь просто держит нас мёртвой хваткой. Сердце не способно перекачивать кровь или кислород не поступает, а значит наша способность к регенерации слабеет из-за приостановления жизненно-важных функций… Хотя нет, Салазар поступает ещё умнее. Так просто нас тоже не убьёшь. Думаю, он приходит с браслетом. Найдя метаморфа, материализует браслет, защёлкивает его на руке и после этого перекрывает кровообращение или дыхательные пути, и всё… Десяти минут РЕМ-сна хватает на такое. И ведь как удобно. Мы можем сколько угодно махать руками, пытаться отбиться, но на призрак это не влияет.

— Ну да, — уныло согласилась я, понимая, что такой вариант возможен и пугаясь его. «Ведь однажды Салазар так же может прийти к Луке», — вздрогнув, подумала я и сильнее прижалась к нему, а вслух добавила, вспомнив свои ощущения: — Он, наверное, совсем безэмоциональный тип. Ощущения, если честно, ужасные. Я чувствовала тепло и как сердце бьётся в моей руке… Бррр… Хорошо, что я потеряла сознание и не видела свою руку в крови из-за этих манипуляций…

— Обещай, что больше не будешь так делать, — попросил Лука. — Только не подумай, что это из-за Тимура. Я в первую очередь переживаю за тебя. Не хочу, чтобы ты перенапрягалась. Да и опасно это. В этот раз повезло, что видели твои действия только я и Надежда. А будь в комнате кто-то ещё, последствия могли быть ужасными. Роман за вред брату может и убить…

— А Надежда Фёдоровна не проговорится? — робко спросила я, вспомнив слова о её сыне. — Тимур пригрозил ей ребёнком, и может впоследствии использовать это.

— Не волнуйся. Надежда тёртый калач и мой человек. За свои сто восемь лет и живя среди метаморфов, она научилась выпутываться и не из таких ситуаций…

— Сколько ей?! — прервав, изумлённо спросила я. — Сто восемь? Но ведь ты говорил, что она человек… Нереально выглядеть в таком возрасте на сорок пять!

— Реально, если родить ребёнка от метаморфа, — спокойно ответил Лука. — В организме матери, во время беременности происходит генетическая мутация, и они частично получают наши способности к регенерации. Вернее, перестаю так стремительно стареть, как обыкновенные люди. Срок их жизни увеличивается. Одна женщина дожила до трёхсот восьми лет. А вообще всё зависит от того, во сколько они рожают таких детей. Надежда сделала это поздно, в тридцать восемь, поэтому за прошедшие семьдесят лет постарела чуть быстрее, чем те, кто родил в двадцать.

— Ничего себе, — ошеломлённо пробормотала я, а потом в душе шевельнулось нехорошее чувство ревности и, запинаясь, я спросила: — Ты сказал, что она твой человек… значит, ребёнок от тебя?

— Нет, — Лука улыбнулся. — У меня нет детей, да и не горю желанием ими пока обзаводиться. Дети, это ответственность и лишний рычаг давления.

— Понятно, — выдавила я, не зная, как относиться к таким словам.

— Да и потом, человеку от метаморфа очень тяжело забеременеть. Вон, тот же отец Романа, у него чуть ли не пять человеческих любовниц было одновременно, а всего один полукровка родился за последние пятьсот лет.