Сновида

— Но и ты должна быть готова к тому, что не ощутишь любви от ребёнка. Он не будет чувствовать той связи, что возникает между матерью и ребёнком. Ты будешь любить его, а он тебя нет, — уныло добавил Салазар. — Ты носишь метаморфа в себе, а значит, он так же будет меняться, как и они все. Необходимо уже сейчас понимать какой станет твоя жизнь. Насколько я знаю, они своих детей первое время вообще держат подальше от людей, потому что маленькие ещё не умеют контролировать свои обращения, поэтому их держат в изолированных местах, чтобы избежать вопросов. Да и потом всю жизнь будет непросто. В детский сад ребёнка не отдашь, в школу тоже, иначе хоть где-нибудь, да проколешься… Ребёнка придётся скрывать и от людей, и от метаморфов.

— Понимаю, — с болью прошептала я, представляю жизнь своего ребёнка, где он изолирован от всех.

«Малыш будет расти без сверстников, а такое детство навряд ли назовёшь счастливым. А я всё время буду трястись, что Лука узнает о нём и заберёт, причём даже не из-за отцовского долга, а из-за того, что ребёнок помесь сновиды и метаморфа. Для моего малыша вообще не будет преград ни в реальности, ни во снах… Или всё же он не будет сновидой? То есть, способности может и будут, но пассивные, как у меня раньше? Или уже всё, я стала активной сновидой и ребёнку передадутся мои способности?… Ох, количество вопросов растёт в геометрической прогрессии, а я ведь ещё и не родила. Дальше будет ещё больше вопросов и трудностей. Но самое страшное, что малыш или малышка не испытает любви ко мне и не сможет оценить моей», — мысли становились всё мрачнее и на глаза навернулись слёзы.

— Тебе необходимо всё очень хорошо взвесить, — снова подал голос Салазар. — Я даже склонен думать, что твоя беременность сейчас, это благо. Ты получаешь, своего рода прививку от всех болезней и даже излечиваешься от последствий травм, но будущее очень туманно и нужно очень хорошо подумать о том, как поступить потом. Ты можешь принять решение оставить ребёнка и воспитывать его, а он, подросши, решит, что хочет жить с метаморфами, а не с тобой, и это причинит дополнительную боль…

— Пожалуйста, не нагоняй на меня страху ещё больше, — жалобно сказала я.

— Всё-всё, прости. Не буду тебя больше пугать, — с раскаянием сказал он, а затем добавил: — Просто хочу сказать тебе одно — какое бы ты решение не приняла, я его поддержу и помогу тебе. Будешь рожать — хорошо, всё же не решишься — найду врача. Захочешь ребёнка отдать метаморфам, чтобы он рос среди своих — осуждать не буду и пойму мотивы, которые двигали тобой. Ну, а если пожелаешь оставить его и воспитывать — окажу любую помощь, как материальную, так и моральную.

— Спасибо, — робко выдавила я и отвернулась к окну, а Салазар поднялся и вышел из комнаты, понимая, что мне необходимо всё обдумать.

«Он чётко обрисовал все перспективы и назвал возможные выходы из ситуации», — когда за ним закрылась дверь, подумала я. «И теперь всё зависит только от меня… Итак, первые два варианта даже не стоит обдумывать. Рожать буду в любом случае. Не могу я убить своего ребёнка, да и не хочу. Я уже люблю его», — снова приложив руки к животу, я ощутила, как в груди появилось щекочущее тепло и начала расти нежность к тому, кто сейчас рос у меня под сердцем.

«Но вот что делать с остальным?» — спросила я себя и тут же осознала, что задаюсь глупыми вопросами. «Да ничего не делать! Ребёнок будет не такой, как все? Ерунда! В мире тысячи детей, у которых есть какие-нибудь особенности, и не всегда хорошие. Вон, те же дети со страшными заболеваниями — ДЦП, синдром Дауна, аутизм, и что, матери от них отказываются, хотя понимают, что будет масса трудностей? Нет, большая часть заботится о своих детках. Так неужели и я не смогу? Тем более, что мой ребёнок будет стопроцентно здоров и за многое можно не волноваться. Ну, подумаешь, будет обращаться и что в этом такого? Ничего особо страшного нет!» — оптимистично подумала я. «Прятаться придётся? А мне и так придётся это делать! Я сновида и будет у меня ребёнок или нет, метаморфы всё равно не откажутся от мысли найти меня и использовать в своих целях. Так что одной скрываться или с ребёнком уже не столь важно. Малыш меня не будет любить? Переживу! Моей любви хватит на двоих!» — с каждой секундой в душе росла уверенность, что я со всем справлюсь, и становилось легче.

«Всё, решено! Ребёнок мой и я буду его рожать, а потом и воспитывать!» — окончательно сказала я себе и, встав, направилась к двери, чтобы рассказать Салазару о своём решении и поставить точку в этом вопросе. «И вообще, нужно сосредоточиться на поисках мамы. А ещё я не поинтересовалась, что там узнали, пока я спала».

Бегая вниз по лестнице, я, наконец, в полной мере испытывала счастье от своей беременности, и теперь хотелось, чтобы эту радость хоть кто-нибудь разделил со мной. Но судя по тому, что услышала, вести о моём положении не особо доставляли положительные эмоции другим.