Сновидение

Каждое слово било Абигэль в солнечное сплетение. Отец говорил о ночи 6 декабря, а письмо было написано накануне. Она сглотнула слюну, с трудом, словно горсть песка, и вдруг услышала неподалеку шорох. Словно хрустнула под ногой ветка. Она быстро обернулась, вгляделась в растительность, которая постепенно тонула в темноте. Больше ни звука.

Теперь ты знаешь, что я не тот, за кого ты меня принимала. Но я всегда стоял за правое дело, Абигэль, ты должна мне верить. Все это было необходимо, чтобы мы втроем – Леа, ты и я – начали новую жизнь. Сменить имя, уехать – это стоит много денег. Эти наркотики были нашим пропуском к новому рождению и жизни без опасностей. Я хотел лучшего для нас троих.

Я пишу это письмо 5 декабря, уже шестой час, на улице темно и холодно, и моя рука дрожит в салоне машины. Я смотрю, как взлетают самолеты, люди летят к новым горизонтам, и мне бы так хотелось быть на их месте. Я на краю поля и скоро пойду закопаю наркотики в этой роще, той самой, где ты сейчас находишься. Я немало поработал в таможенной службе аэропорта Лескен в прошлом, ты знаешь, хорошо изучил окрестности и думаю, это место будет хорошим тайником. Я нанес его GPS-координаты на карту, зашифровал их и спрятал в луну-рыбу, перед тем как отправиться в путь из Гавра. Завтра я буду с вами, а следующей ночью мы все втроем уедем на восток. Все готово, все сработает, я верю. Будет трудно, но в конце концов мы встретимся все втроем, и я надеюсь, что пишу это письмо только для самого себя. У меня на глазах слезы, потому что я уже представляю, какой болезненный отпечаток авария 6 декабря оставит в твоей душе…

Абигэль потерла покрасневшие от слез глаза. Одна ее рука ушла в землю, пальцы скрючились, точно когти.

…Оставит или, вернее, оставила, ведь эта авария теперь наверняка уже далеко. Я даже не знаю, какое употребить время. Я, шахматист, человек расчета, теряюсь, потому что для меня еще ничего не произошло, но для тебя все уже случилось.

Как бы то ни было, если ты в этой роще в твоем настоящем, значит что-то не заладилось. Авария произошла, но не так, как планировалось.

Теперь пора объяснить тебе все…

Абигэль дошла до конца первой страницы. Она взяла следующий листок, как вдруг почувствовала на виске что-то холодное.

– Тихо, тихо…

Этот голос, этот запах застарелого пота… Абигэль подняла голову. На нее был направлен пистолет, и держал его усатый тип, приходивший к ней домой несколько месяцев назад, эта индейская морда, которая рылась в ее доме. На сей раз он был один и улыбался улыбкой гиены. Он вырвал листки у нее из рук, быстро взглянул на первую страницу, скомкал их и бросил на землю. Абигэль прижалась спиной к стволу дерева, на котором был вырезан знак XIII. У нее мелькнула мысль, что это будет эпитафия на ее собственной могиле.

Мужчина наклонился к чемодану:

– Наконец-то! Наконец-то, наконец-то, наконец-то…

Он поднял распакованный брусочек кокаина, взял крошечную щепотку порошка и шумно вдохнул. Потом потер нос.

– Чистейший.

Он положил брусочек на место и закрыл чемодан.

Над рощей пролетел самолет и заложил вираж, подлетая к посадочной полосе. Индеец смотрел на него несколько секунд, потом достал сигариллу и чиркнул спичкой. Он не спешил, тянул время, наслаждаясь успехом. Его глаза стервятника блестели.