Сновидения

Деваться было некуда, бесшумно, словно кошка, я продвигалась вперёд сквозь завесу тьмы и ужаса.

Блуждала я долго, создавалось чувство, будто и вовсе безвольно тащилась кругами. Добрые мысли уже начали покидать мою голову, когда где-то вдалеке, игриво петляя, промелькнул огонёк света. В душе заискрилась радость, я стремительно ускорила свой шаг. Сам свет, будто пожирая тьму вокруг себя, начал стремительно разрастаться, я сощурилась, но не остановилась.

Тьма окончательно отступила, и я, вырвавшись из её плена, очутилась в длинном, узком коридоре. Стены были густо окрашены в рубиново-красный, от потолка до пола тянулись жёлтые линии, переплетаясь в замысловатые узоры, в очертаниях которых можно было заметить знакомые элементы злополучного ликориса. Цветка, поцелованного смертью, символизирующего несчастья и беды. Поговаривали, что начало этим цветам было положено на землях, впитавших в себя кровь падших воинов. Я зябко поёжилась и прижала оледеневшие руки к груди. Вот бы Кёджуро был рядом! Как же сейчас не хватало его добрых, ободряющих слов! Сказал бы он, что всё в порядке, я бы искренне поверила, прогнав из сердца все горестные мысли, страхи и волнения. Хотелось его присутствия рядом!

Полутёмный коридор завершался массивной высокой дверью, и я, не дожидаясь новых сюрпризов от сновидений, двинулась вперёд. Создавалось впечатление, что это место, как и старая хижина, было забыто человечеством: пол под ногами ныл и скрипел, краска на стенах облупилась, отчего рисунок выглядел куда более уродливо и устрашающе. Но, несмотря на это, нигде не было ни грязи, ни паутины. Лёгкий сквозняк, похожий на чужое дыхание, коснулся моей шеи. Но я знала, что позади не было ни окон, ни дверей, поэтому рвано толкнула дверь вперёд, влетев в помещение.

Это была комната — скромная, светлая и чистая. Ни мебели, ни окон, только пара ламп в стенах и потолке, да длинный стол, ломящийся от яств. Я шумно втянула носом воздух, насыщенный дивным ароматом блюд, и обернулась назад — двери уже не было.

Молчание нарушил знакомый голос:

— Вкусно! Очень вкусно!

Я резко обернулась и еле сдержала радостный вскрик, в носу защипало, и мне хотелось расплакаться от облегчения.

С аппетитом уплетая еду, в конце стола почётно сидел Кёджуро. Он был таким же, как и всегда: восторженным, радостным и громким. Но я настойчиво не могла избавиться от ощущения, что что-то было не так.

— Вкусно! — бодро закончил мужчина, добивая миску с удоном. — Очень вкусно! — И сразу же надкусил такояки. На меня он не обратил внимание. Казалось, что главной жизненной целью для него было поедание вкусной еды.

— Ты не представляешь, что со мной приключилось только что. — Я проигнорировала недобрые предостережения, зазвеневшие в сердце. Оживлённо расправив плечи. — Столько всего произошло! — заговорила чуть громче. — Слышишь? — Но никакой ответной реакции не последовало.

Я аккуратно опустилась на стул рядом с немногословным собеседником, словно пушинка, и выжидающе замерла. Мой робкий взгляд осторожно метнулся за спину мужчины, позади которого располагалась широкая, деревянная дверь, почему-то выбивающаяся из общей композиции.

— Очень вкусно! — повторяя эти слова как мантру, Кёджуро надкусил японский омлет, и я раздосадовано начала кусать губы.

— Пожалуйста, не игнорируй меня, — добавила я чуть тише и протянула руку в молящем жесте, чтобы дотронуться до плеча мужчины, но та прошла сквозь его тело.

Изумлённо вскинула брови и вновь повторила попытку, но результат оказался неизменным. Мои руки свободно проходили сквозь милого спутника, яства и стол. Для мужчины я оставалась незримой и неосязаемой, когда тот продолжал беззаботно есть, ни о чём не подозревая и вкусно причмокивая. Еда не кончалась, опустевшие тарелки снова и снова наполнялись доверху сытными блюдами.

Отчаяние захватило моё сердце, и я безнадёжно накрыла лицо сухими ладонями, пытаясь взять себя в руки. Всего на мгновение в моей голове промелькнуло откровение, что несмотря на страх и боль, пережитые мною, я не хотела сейчас просыпаться. Я всё ещё жаждала широко распахнуть душу новым приключениям, взять за руку драгоценного спутника, устремив свой взор к горизонту, где нас ожидали новые, живописные пейзажи. Незначительный кошмар не заставил бы меня променять сновидения на жуткую, отвратительную реальность.

«Променять сновидения на реальность?» — пронеслась в голове скрипучая мысль, и я резко открыла глаза, съёжившись, словно от пощёчины. Поглощённая собственными терзаниями, не сразу заметила, что мужчина подозрительно стих. Я подняла голову и уставилась на Кёджуро, который, улыбнувшись, застыл немой фигурой и внимательно рассматривал что-то невидимое перед собой. Стол сказочно опустел и больше не ломился от блюд. Хватило одного взгляда на мужчину, чтобы мне вновь стало боязно. В его родном образе я ощутила что-то незнакомое и холодное, пугающее и зловещее, как в существе из старой хижины. От ужаса, переполнившего моё сердце, перехватило дыхание.