Сновидения Ехо

– Да, я тоже не восторге от такой перспективы. К счастью, справиться с этой бедой легче легкого. Унеси их из города, вот и все.

– Мы уже и так в пригороде, – напомнил я.

На самом деле впору было заорать от радости: «Так просто?!» – но это я понимал только теоретически, а на самом деле еще не осознал смысла ее слов. Хорошие новости до меня всегда доходят гораздо медленней, чем сообщения о катастрофах.

– Не морочь мне голову, – отмахнулась леди Сотофа. – А то ты не знаешь, на каком расстоянии от Сердца Мира начинают развоплощаться овеществленные иллюзии. Вот куда-нибудь туда и унеси.

– «Овеществленные иллюзии»? – переспросил я. – Дырку надо мной в небе. Как же я сам не догадался?!

– Вот и я удивляюсь. Мальчик довольно подробно рассказал тебе, каким именно способом добился овеществления смерти.

– Просто у меня в голове не укладывается, что такое действительно возможно: изгнать смерть из сновидца и прижучить ее простейшим трюком из детской книжки. «Веселая Магия для будущих послушников»! Рехнуться можно, честно говоря.

– Да уж, – усмехнулась леди Сотофа. – Вот что получается, если в Сердце Мира начинают практиковать древние кейифайские ритуалы вперемешку с местными фокусами. Сразу начинаешь понимать, что творилось в наших краях во времена Ульвиара Безликого, когда все эти пришельцы из Уандука вдруг обнаружили, что могущественней их нет теперь никого в Мире. Как они вообще уцелели, вот вопрос.

– Слушайте, какое же все-таки счастье! – наконец выдохнул я.

– Что они уцелели?

– Да, это тоже неплохо. Но еще больше я рад, что теперь уцелеем и мы. Что все внезапно стало настолько просто: достаточно унести эту штуку куда-нибудь на край Мира, и вопрос закрыт. Даже не верится… Слушайте, а смерти после этого совсем исчезнут, или просто утратят вещественность?

– Конечно, второе. Но этого достаточно. Сама по себе смерть, как ты понимаешь, не великая проблема – пока никто не пытается насильственно ее овеществить.

– А они на меня не набросятся?

– Как бешеные комнатные собачки? – расхохоталась леди Сотофа. – И вцепятся в ляжки? Ой, не могу!

Я смиренно пережидал неожиданный приступ ее веселья.

– На самом деле это вполне закономерный вопрос, – сказала она, отсмеявшись. – Рада, что теперь инстинкт самосохранения отказывает тебе не так часто, как прежде.

– Да ладно вам. Я всегда был тот еще трус.

– Это тебе только кажется. О храбрости судят исключительно по поступкам, что ты при этом чувствуешь, значения не имеет. А поступки у тебя были – один другого краше. Не человек, а какой-то герой так называемых древних легенд в пересказе для младших школьников.

– Правда? – польщенно переспросил я.

– Правда. Только это вовсе не комплимент, как тебе, похоже, показалось. Ладно, главное, что ты как-то ухитрился дожить до сегодняшнего дня. А что касается смертей, не беспокойся, посторонние им совсем не интересны. Смерть в своем изначальном виде – не разумный хищник, готовый наброситься на всякую подходящую пищу, а безликая сила, которая стремится вернуться на предназначенное ей место. То есть к человеку, из которого ее изгнали.

– Как это – вернуться? Куда они собираются возвращаться? Все эти люди давным-давно проснулись у себя дома, в каких-нибудь невообразимо далеких мирах…

– Смерти это не помеха. С точки зрения смерти, все немыслимое многообразие Вселенных – единое пространство. Смерть ходит, где хочет, границ между Мирами для нее нет. И врата, через которые ее изгнали, она найдет безошибочно. Для того, чтобы ошибаться, требуется сознание, а смерть им не обладает. В общем, все у них получится, можешь не переживать.

– Так, – сказал я. И зачем-то снова повторил: – Так. Не уверен, что я правильно понял, но…

Вместо того, чтобы продолжить, я уселся на пол, вернее, в густую траву, проросшую сквозь половицы, и закрыл лицо руками. Сам от себя не ожидал такой реакции. Но факт остается фактом: ее слова меня подкосили.

– Все это как-то слишком, – закончил я. И не узнал собственный голос, уж очень жалобно он звучал.

Леди Сотофа присела рядом. Положила на плечо руку, тяжелую, как сто тысяч каменных скал, горячую, как огонь. Но почему-то все равно меня не раздавила. И даже не обожгла. А только спросила:

– Эй, ты чего?

– Сами знаете.

– Кончай ломать комедию, сэр Макс. Да, эти незнакомцы умрут, каждый – своей смертью. Но не по нашей с тобой злой воле, а просто потому, что пришло их время. Так бывает. Собственно, только так и бывает. Ни единого часа не проходит, чтобы в Мире не умер хотя бы один человек, а ведь наш Мир – далеко не единственный обитаемый, кому как не тебе это знать. И люди умирают везде.

Я молча кивнул. Однако легче от ее слов мне не стало.